Начальником нашего стационара или НЭБ (научно-экспериментальная база) является Латышев Владимир Михайлович. Вы помните его? Лучше бы мне напомнить Вам о другом каком-нибудь человеке – прекрасном и добром, поблагодарить за то, что прочитали о нем в Ваших рассказах. Но о добром, наверно, не стала бы писать, и это естественно. А тут – зло – и нужно с ним бороться!
Так вот об этом человеке – окопался он тут вот уж 10 лет, на этом месте уютно и спокойно. Бьет теперь не китов, но все же бьет – постоянно, методично, профессионально.
Стационар «Смоленский» представляет собой маленький обособленный городок среди леса – 4 домика и хозяйственные постройки. 255 км от Москвы по Минскому шоссе и еще 14 км в сторону, на берегу реки Вязьмы – места красивые – грустная Смоленская сторона. Вот тут и обосновался этот мерзавец, я не боюсь его так называть. Теперь клянусь Вам самым дорогим, что у меня есть, – здоровьем моих детей, что все, что здесь написано, – правда!
Так вот в этом прекрасном месте, под такой вывеской процветает теперь убийца Моби Дика. Может быть, ошибки юности, и не нужно о них вспоминать? Но знаете, мы даже обрадовались, когда прочли о нем в повести «Соленый лед». Нет, этот тип не изменился, стал даже, наверное, хуже, злее – это все тот же обыватель и страшный стяжатель. Предпочитает добывать дорогую пушнину – лисица, куница, белка, но не брезгует и кротами, причем начинает их бить задолго до открытия охоты (когда у них еще – дети), а осенью рюкзаками тащит калину, давит сок, закатывает в банки и отправляет в Москву на продажу. Все поставлено и отлажено, работа идет дружной семьей, хотя семьи нет – есть крепкий союз двух дельцов. Один добывает, а другая перерабатывает пушнину (шьет шапки и пр.), да еще и травами лекарственными приторговывает – и это кандидат биологических наук – позор! Всего и не опишешь – как мерзко. Страшно, ведь это сотрудники Института охраны природы. Противозаконно, наказуемо, и тем не менее ничего нельзя с ними поделать. Он берет ежегодно две лицензии на отстрел, например, двух куниц и сдает их, как положено, а сколько добывает себе сверху, так этим еще хвастается. Оснащен он современной техникой – и автотранспортом, и снегоходом «Буран», который имеется на стационаре.
Сотрудники рассказывают, что раньше вокруг стационара было много белок, они очень быстро становились ручными, а теперь белки – редкость, все выбиты, лайка помогает хорошо.
Мне кажется, что самое страшное, что теряешь веру в людей, ведь никто не хочет связываться. Людей сам он боится, живет, как волк, и изворачивается, как хищник. Перед переаттестацией, которую он должен был пройти этой весной, в отделе написали ему отрицательную характеристику, но он и тут вывернулся – лег в больницу – благо врач знакомая (нужный человек, приезжает летом на стационар, как на дачу, всей семьей), затем Латышев перешел в другой отдел, облил грязью всех, с кем работал раньше. Еще до нашего приезда на стационар в институт приходили письма от местных жителей о браконьерстве. Приезжала комиссия, но так ничего не разобрались. А в настоящее время получается, что только мы выступаем против него, а это удобнее рассматривать как склоку между двумя соседями.
Ребята в отделе хотели писать большой плакат «Долой убийцу Моби Дика!», но так и не написали… А нам, наверное, придется уехать – тема заканчивается в этом году, соседство просто невозможно, а бороться не получается. Конечно, мы мешаем этим людям, и они все делают для того, чтобы нас на стационаре не было, лучшие методы для этого – ложь.
Виктор Викторович! Посоветуйте, что делать? как бороться?
С уважением