Некоторые проблемы истории и теории жанра

Сходен по смыслу риторический вопрос в романе В.Крыжановской "Смерть планеты": "Сокращение во что бы то ни стало труда и вместе с тем увеличение заработной платы разве не стало уже лозунгом масс и целью, которой добиваются всеми дозволенными и недозволенными средствами?"[84].

Таким образом, двойственный характер научно-технического прогресса и сложность путей его развития требует особо четкой оценки того, что называют желательными и нежелательными тенденциями, а это вряд ли достижимо в перманентном прогнозировании и, стало быть, жанровом обобщении тех и других.

Сегодня научная фантастика - и технологическая, и особенно социальная - как никогда нуждается в целостном анализе столкновения тенденций, а стало быть, и в определенном жанровом синтезе. Подобный синтез означал бы прогресс критического Реализма в научной фантастике, приближая ее к полноте охвата действительности в обычном социальном романе. Очевидно, что прогностическая функция по своей универсальности важнейшая для научной фантастики, - от ее языка и стиля, психологизма и типологии жанров. Таким образом, научная фантастика осуществляет один из важнейших принципов дополнительности, не говоря о том, как трудно себе представить действительно реалистическую картину жизни XX века, в которой технологическая сфера социальной среды была бы необязательной или побочной.

Черносотенное "Новое время" ухитрились обратить самую радикальную уэллсовую утопию раннего цикла "Когда спящий проснется" против "бесплотных мечтаний" в духе социалистической утопии Н.Г.Чернышевского. В первоначальном варианте романа, известном современному читателю, Г.Уэллс без недомолвок показал неизбежность восстания трудящихся и при усовершенствованном капитализме. Перевод же Толстого, обыгранный "Новым временем", мало того, что сделан был с выхолощенного американского издания, еще и получил фальшивый заголовок "После дождика в четверг", "...попытки решить социальный вопрос путем насилия, регламентации, коопераций и проч., - злорадно комментировало роман "Новое время", - с какой бы энергией и какими бы хорошими людьми эти попытки не делалась, они удадутся лишь тогда когда Спящий проснется, или, по русской пословице, после дождика в четверг. Вот что хотел сказать Г.Уэллс своим романом"[85],- тогда как писатель сказал прямо противоположное...

Идеалом второй половины двадцатого века И.Ефремов, выражая общую точку зрения, считал высокую самоотдачу не только условием изобилия общественных благ, но и залогом общего счастья. Позволим себе небольшое отступление и приведем выдержку из статьи писателя-ученого. "Человек, как организм, биологическая машина приспособлен к тому, чтобы время от времени переносить громадные напряжения сил. На это рассчитана и психика, и потому такие мгновения приносят ни с чем не сравнимую радость. Они неизбежно редки, не могут быть долгими... Помните прекрасный рассказ Г.Уэллса "Зеленая дверь" - туда нельзя заглядывать часто потому, можно не вернуться" тем не менее, " высшее счастье человека всегда на краю сил"[86] и в особенности - в упоении труда, "по четырнадцать часов в сутки" (полушутя замечает И.Ефремов), - разумеется, это может быть только свободный и добровольный труд, творческое самоутверждение.

Отождествляя социализм с "анархическим союзом свободных людей",[87] А.Куприн, - писал в "Правде" М.Ольминский, - не смог стать выше пошлостей, которые твердит заурядный буржуй."[88]. На то были свои причины. Псевдосоциалистические мифы распространялись через буржуазные утопии вроде романа Э.Беллами "Взгляд назад" (в русском издании "Через сто лет"). "Широкой публике, которой не совсем доступны экономические выкладки, - пояснил Е.Аничков - источник интереса к подобным сочинениям, - представлялась возможность составить себе представление об этом заветном коллективистическом обществе, где не будет уже роковой борьбы между трудом и капиталом. Мудрено ли поэтому, что роман Э.Беллами продавался десятками тысяч экземпляров и приковывал к себе интерес не только одной передовой части общества" Десятки тысяч - это несколько меньше потока книжонок о похождениях Ната Пинкертона, но зато роман Э.Беллами дезориентировал мыслящего читателя; и это куда больше, например, дореволюционного тиража коммунистической утопии А.Богданова "Красная звезда", сочувственно принятой социал-демократической печатью...

Сегодня научная фантастика - и технологическая, и особенно социальная - как никогда нуждаются в целостном анализе столкновения тенденций, а стало быть, и в определенном жанровом синтезе. Подобный синтез означал бы прогресс критического реализма в научной фантастике, приближая ее к полноте охвата действительности в обычном социальном романе. Очевидно, что прогностическая функция по своей универсальности - важнейшая для научной фантастики, - от ее языка и стиля до психологизма и типологии жанров.