Некоторые проблемы истории и теории жанра

Мвен Мас в сущности сам осуждает себя, удалившись на Остров Забвения. Он с горечью думал, "не принадлежит ли он к категории "быков"... "Бык" - это сильный и энергичный, но совершенно безжалостный к чужим страданиям и переживаниям человек" (с.92). Таким оказался сосланный на Остров Бет Лон. Несчастья человечества усугублялись в прошлом "такими людьми, провозглашавшими себя в разных обличьях единственно знающими истину, считавшими себя вправе подавлять все несогласные с ними мнения, искоренять иные образы мышления и жизни. С тех пор человечество избегало малейшего признака абсолютности во мнениях, желаниях и вкусах и стало более всего опасаться "быков"" (с.92).

При надобности наука и техника помогут человеку без труда избавляться от тех или иных психофизических недостатков. Привычкой станет механически удалять токсины усталости, как нынче мы смываем себя дорожную пыль. Медицина сможет благотворно вмешиваться в самые интимные процессы организма. Но человек не всегда будет принимать помощь науки в борьбе с самим собой. Эрг Hoop отказывается от препарата, подавившего бы его горе и тревогу потерять любимую женщину. Такое страдание, - объясняет он, - помощник большого чувства. Он идет навстречу своему страданию, чтобы сберечь в неприкосновенности чувство Низы и остаться хозяином своего внутреннего мира.

И.Ефремов настойчиво подчеркивает в этом и других эпизодах, что активное, преобразующее, творчески-волевое начало не ослабляет в окружении комфортабельной цивилизации, но, напротив, должно перейти в более высокое качество, углубиться в самые интимные уголки жизни. Таким образом, в "Туманности Андромеды" в зародыше содержится ответ на позднее сформулированное мировой фантастикой предупреждение что внутренние закономерности развития науки и техники могут стихийно увлечь человека к такому добру, которое может обернуться гибельным злом. В романе И.Ефремова отчётливо выражена мысль, что люди примут лишь те блага, которые будут поднимать в них Человека. Люди всегда, и чем дальше, тем действенней, будут направлять цивилизацию так, чтобы её внутренние закономерности обеспечивали непрерывный расцвет человеческой сущности человека.

Революционное качество коммунистического строя ещё и в том что в нём не должно быть слепого подчинения тенденциям технологической эры, которые всё больше ставят между человеком и природой предохраняющий барьер безопасности и комфорта.

В капиталистическом обществе, не заботящемся о высших, человеческих потребностях (или заботящемся лишь в ничтожном минимуме, необходимом, чтобы общество не развалилось), может быть достигнуто сравнительно высокое благосостояние. В абстракции можно допустить, что благосостояние сгладит имущественное неравенство и приглушит другие пороки социального антогонизма. Но уже одно только то, что общество в своей основе не озабочено судьбой человека, неминуемо будет таить угрозу.

От опасности такого "капиталистического коммунизма" предостерегает С.Лем в романе "Возвращение со звёзд". Полное изобилие. Нет экономической эксплуатации человека человеком. Нет войн. И чтобы вражда ни в чём никогда не стала возможной, введена бетризация - прививка от хищных инстинктов. Бетризованный физически не переносит ни крови, ни даже мысли причинить кому-либо страдание. Всё опасное делают автоматы. Даже хирургические операции. И в этом господстве сверхсовершенных и сверхнадёжных разумных машин С.Лему видится грозная опасность затухания человека. Перерождение дерзаний в желаньица, творчества - в ремесло, страстей - в чувствишки. Людям не нужны станут звёзды: им превосходно будет нежиться на груди цветущей Земли...

В самом деле, если полностью устранить риск столкновения с природой, в производстве или в исследовании, останется потреблять. А человек только потребляющий - мещанин от головы до желудка. Исключить любое, всякое страдание, значит убить полнокровную радость и счастье. Ведь муки творчества - фермент созидания всего, строят ли город, бьются ли над загадкой бессмертия или воспитывают в себе человека.

С.Лем мыслит опасность творческой кастрации не только как фантастическое допущение.[78] На первый взгляд он исходит из материалистического тезиса: материальное существование определяет сознание. Следует, однако, помнить, что К.Маркс и Ф.Энгельс далеки были от упрощения этой детерминированности. Их теория социальной революции основана на том, что на определённой ступени освоения окружающего мира человек сам начинает сознательно регулировать своё отношение к действительности. И он уже не только не должен, но и не может вернуться к прежней стихийности. Если бы сознание абсолютно зависело от условий жизни, оно никогда не опередило бы действительности. Век капитализма не породил бы мечты о космосе, которая разорвала (в буквальном и переносном смысле) путы земного тяготения, и т.д.