Некоторые не уснут

            Держа  игрушечный фонарик Лоззи, потому что большой фонарь с резиновой ручкой из  кухонного шкафа, где хранились спички, забрал папа, они услышали, как их мать  кричит, пытаясь унять дрожь в голосе: "Билл! Билл! Билл!" Видимо, она  прошла мимо дома в сторону машины. Затем ее голос стал тише, и, в конце концов,  смолк. Просто смолк.

            И  тот факт, что оба их родителя беззвучно исчезли - не было слышно ни криков, ни шума  потасовки - вызвал у мальчиков надежду, что их мама и папа скоро вернутся. Но  когда тишина затянулась, в головы к ним полезли страшные мысли. В том числе про  то, что напавший на их родителей был настолько быстрым и бесшумным, что у них  не было ни единого шанса убежать. Ни малейшей надежды на спасение.

            Наплакавшись  и устало замолчав после появления "свиньи" на веранде, Лоззи после  маминого ухода снова, было, захныкала. На данный момент она была успокоена  заверениями, ложью и храбрыми лицами братьев. Но долго ее молчание не  продлится.

            Лоззи  поднялась на ноги. На ней была пижама. Желтая, с рисунком Винни Пуха и Пятачка.  Волосы были взъерошенными, а ноги - грязными от пыли. Ее тапочки остались в  гостиной. Мама сняла их, когда вытаскивала у нее из ноги занозу щипчиками из  швейной коробки. Хотя ступни ног у детей уже огрубели от беганья босиком на улице,  они все равно подцепляли колючки на лужайке и занозы на веранде.

            -  Где мама, мальчики?

            Джек  тут же похлопал по полу рядом с ним.

            -  Тише, Лоззи. Иди сюда и сядь.

            Нахмурившись,  она выпятила живот.

            -  Нет.

            -  Я достану тебе мороженое из морозильника.

            Лоззи  села. Когда Джек поднял крышку, морозильник загудел, и его желтое свечение  вызвало смутное чувство успокоения. Одобрив трюк с мороженым, Гектор глубоко  вздохнул и снова уставился на дверь постирочной. Он сидел и слушал, уткнувшись  подбородком в колени и вцепившись пальцами себе в лодыжки.

            С  серьезным лицом Лоззи вгрызлась в рожок с неаполитанским мороженым.

            Джек  подвинулся поближе к Гектору.

            -  Что думаешь? - спросил он тем же тоном, которым говорил, когда они с братом  перебирались через водопад на ручье, или когда изучали темные смердящие пещеры  в холмах, от которых мистер Питчфорд советовал держаться подальше, или когда перелазили  через дерево, упавшее над глубоким ущельем в источавших испарения тропических  зарослей, которые окружали их дом. Лес простирался до самых пляжей из черного  вулканического песка, где сильное течение не позволяло им купаться.

            Гектор  был старшим и главным, но у него не было ответа для брата насчет того, что  делать. Хотя он усиленно думал. Глаза у него тоже были немного дикими и  слезящимися, поэтому Джек знал, что брат собирается что-то предпринять. И это  пугало его. Он уже представлял, как обнимает Лоззи, когда они останутся в  постирочной вдвоем.

            -  Сбегаю до Питчфордов, - сказал Гектор.

            -  Но уже темно.

            -  Я знаю дорогу.

            -  Но...

            Они  переглянулись, и каждый из них сглотнул. Несмотря на то, что Джек не упоминал  "свинью", они подумали о ней одновременно.

            Гектор  поднялся на ноги, только он выглядел сейчас меньше, чем обычно.

            Джек  не поднимал лица, глядя себе между коленей, пока морщинки в уголках рта и  вокруг глаз не исчезли. Он не мог допустить, чтобы Лоззи видела, как он плачет.

            Джеку  захотелось обнять брата, прежде чем тот выйдет из дома, но он не мог сделать  это. И Гектору все равно это не понравилось бы, потому что уходить ему стало бы  еще тяжелее. Поэтому Джек просто таращился на свои растопыренные пальцы ног.

            -  Куда пошел Гектор? - спросила Лоззи, на ее блестящих губах лопнул пузырь.

            -  К Питчфордам.

            -  У них есть кошка, - сказала она.

            Джек  кивнул.

            -  Верно.

            Но  Джек знал, где Гектор должен был пройти, прежде чем он доберется до Питчфордов.  Гектор шел в лес с трескучими ветками и шумом океана, по тропинкам, через  скользкие корни деревьев, торчащие из земли, словно кости. Они вместе бегали по  тем местам и наносили их на карту. И Гектор перепрыгнет через тонкий ручей,  пахнущий весельной лодкой, пробежит по полю с высокой травой, более темной, чем  трава в Англии и всегда влажной на ощупь, где они нашли два овечьих скелета и  привезли их домой в ручной тележке, чтобы потом собрать на передней лужайке.  Гектору придется преодолеть долгий путь в темной ночи, пока он не доберется до  дома Питчфордов с высокой оградой и лошадиными подковами, прибитыми к воротам. "Чтобы  отгонять всякое", - однажды сказал им мистер Питчфорд тихим голосом, когда  Гектор спросил, зачем те прибиты к темным доскам.

            -  Нет. Не надо. Нет, - прошептал Джек, не сдержавшись, когда Гектор повернул  дверную ручку. В груди у Джека возник какой-то холодный ком. Поднялся к горлу и  выплеснулся в рот со вкусом дождя. В голове звучали настойчивые, отчаянные  звуки, которые были молитвами, пытавшимися обрести слова. И он крепко  зажмурился, пытаясь подавить эти мысли, будто силился натянуть крышку на банку  с краской. Он делал все, что мог, чтобы остановить рвущуюся из него истерику.

            -  Я должен, - сказал Гектор, с дикими глазами на каменном лице.