Некама

— Ну тем более. Так что они ответят? Что один исчез в неизвестном направлении? А вы его не искали? — спросят их твои коллеги. — Как вы могли бросить товарища в беде, одного? А вдруг он заблудился? Надо немедленно поисковую операцию, спасать человека! И в результате его красиво берут с золотишком. Или нет. Ты же Сашко изучил уже? У нас это называется «профайл»…

— Почему?

— От английского profile — что-то вроде психологического портрета, такой историко-биографический очерк, модель поведения. Кулик — злой, жестокий, необыкновенно хитрый и коварный враг. Я думаю, расчет у него такой: вместе с дружками перебить студентов, изуродовать, чтобы сложнее было идентифицировать, может подкинуть вместо себя девятый труп. И уйти. Да ты пистолетик-то свой, который очередями — спрячь, хватит, наигрался уже! Туристов хватятся дней через десять, когда они по плану должны вернуться. Пока организуют поиски, пока найдут трупы, пока разберутся что к чему — он уже в Турции будет.

— Почему в Турции?

— Ну в Иране, Афганистане, на Северном полюсе — какая разница? Далеко, в общем. И с золотом, понимаешь? А мы с тобой теряем драгоценное время!

Смирнов задумался. Лея с Борисом тоже замерли, ожидая решения. Наконец, кгбшник тряхнул головой:

— Вообще-то звучит логично. Но если он там с дружками, может, нам парня-то с собой взять?

Ашер пожал плечами.

— Лею одну отпускать нельзя. Заблудится. Ты по азимуту умеешь ходить? — обратился он к Борису. Тот отрицательно помотал головой. — И как вы собирались этого скота ловить — уму непостижимо. Один мыслить не умеет, за пистолет хватается, второй вообще ни хрена не может!

— Ну ты поосторожнее! Выбирай выражения! Я может кое-чего побольше твоего умею! — ощетинился Смирнов. Борис тоже обиделся.

— Да ладно тебе, обиделся он! — отмахнулся Ашер. — Короче так: Лея! Свои лыжи отдаешь товарищу капитану — это прозвучало с издевкой, но Николай решил не обижаться. — Мы с ним рванем вперед, чтобы времени не терять. Вы — за нами. Борис! За сестру головой отвечаешь! Идете по лыжне этого… черт где она, натоптали уже тут… А, вон! В общем, по ней, старайтесь не отставать. А, все равно отстанете, — махнул он рукой. — Через десяток километров будет летний чум манси, он, конечно, без шкур, но при желании там можно нарубить лапника, закопаться в снег и переночевать, если до темноты не успеете нас догнать. Не комфортно, конечно, ну ничего, зато брат и сестра наконец-то вместе. Ну, хватит, погнали! Отстаем мы капитально… Эх, поздно вышли, да еще тут кучу времени потеряли.

И откуда он все это знал?!

ЯНВАРЬ-ФЕВРАЛЬ 1959, СЕВЕРНЫЙ УРАЛ, ВЕРХОВЬЯ РЕКИ АУСПИИ — СКЛОН ГОРЫ ХОЛАТ-СЯХЫЛ

Этот поход выдался тяжелым, да и спали накануне совсем мало — флиртовали, спорили, пели песни, но и теперь заснуть Зоя все равно долго не могла. Сначала ответственно записала все события в дневник — ей же поручили вести летопись похода! Потом долго ворочалась, вспоминая поселок лесорубов, прошедшую ночь, наглый взгляд этого алкоголика, как его — Борис, кажется — который так на нее смотрел, что внизу живота становилось тепло. Нет, понятно, что с этим уродом у нее ничего быть не могло, просто соскучилась по таким взглядам — наглым, сальным, оценивающим. Тьфу, до чего ж она развратная, оказывается! Самой не противно?

А вчера в палатке, когда все угомонились, Зоя демонстративно легла подальше от Геры, мол, там печка слишком горячо пышет, невозможно. И легла у самого дальнего края, там где Гуся Сорокин. А Любка, зараза, улеглась рядом с Герой, который был дежурным, так что спал у выхода, чтобы пораньше выбраться и готовить завтрак. Нет, понятно, что там ничего и быть не может, но все равно неприятно. И вообще — иди-знай, что у них там с этими поцелуями, с любовью, без любви. Да нет, Любка не такая. Да и дни у нее не самые подходящие, неожиданно злобно подумала Зоя и сама на себя рассердилась: ну как можно быть такой бессовестной.

Егор остался следить за костром, остальные улеглись, скоро засопели — день был трудным, с непривычки и переход был тяжелым. Зоя закрыла глаза, пытаясь заставить себя уснуть, и сквозь дрему почувствовала, как кто-то погладил ее по руке и прошептал: «Зоя…» Гуся? Да нет, не может быть! Почудилось. Или нет? И с этими мыслями заснула, чему-то во сне улыбаясь.

Утром погода была отличной: светило солнышко, ослепительно сверкал снег, сияло пронзительно голубое небо, подморозило. А на костре уже булькало ведро с кашей — из концентратов, но все равно вкусно! Да еще и котелок висел, от которого шел дурманящий аромат какао. «День будет хорошим!» — засмеялась Зоя, остальные на нее удивленно посмотрели. Но, собственно, настроение было прекрасным у всех.