Неизвестный Гитлер

В незапамятные эпохи на затонувшие континенты отправлялись специфические личности наподобие Елены Блаватской. Духовная палеонтология добывала какие-то кости. Антихристианская фантазия наживляла на них мясо. Гиганты и карлики, атланты и гиперборейцы, лемурийцы и какое-нибудь племя вольсунген обретали химерическое существование.

Кого-то манил Тибет. Кого-то — остров Пасхи.

Уроженец Вены Гвидо фон Лист не забирался так далеко. Он садился за весла и плыл по австрийским лесистым речкам. Искал знаки германской древности. Камни рассказывали романтическому исследователю о культе Вотана, о славной победе германцев над римскими легионами и многом другом.

Так что Рихард Вагнер был не одинок. Неоязыческие декорации уже были написаны. Оставалось вывести на сцену действующих лиц. Эти герои станут образцом для современных немцев.

Знаменитый композитор задавал важнейший вопрос: «Кто такой немец?» И отвечал на него: «В глухих лесах, долгими зимами, в тепле очага своего замка, воздымающегося в небо, он свято хранит память предков и превращает безыскусные мифы о богах в легенды возвышенные и неистощимые» (цит. по: [28-2]). Какой милый мечтатель! Запускает руку в прошлое и… что там звякнуло в темноте? — достает оттуда меч. Нотунг! Не для музея. Для битвы!

Похоронная руна на могиле эсэсовца

Вслед за братьями Гримм и другими писателями Вагнер эксгумировал языческие трупы, нарядил их и загримировал. Более того: вывел на сцену и заставил воодушевленно петь. Им подыгрывали оркестры, газеты и меценаты. Нежитям вернулась «жизнь», подпитанная немецким романтическим национализмом.[68] Вагнер сделал то, о чем Гёте в Посвящении к «Фаусту» писал:

Насущное отходит вдаль, а давность,
Приблизившись, приобретает явность.

Явным, во многом благодаря Вагнеру, стало всеобщее убеждение, что немец это, прежде всего, — солдат. За что он бьется? За фатерланд? За семейный очаг? Об этом говорилось немного. Германец покоряет! Мечом добывает землю для плуга. Убивая всех на своем пути, он мчится к далекой святыне. Но главное — он каждую минуту готов проявить «волю к смерти». Такие немцы оказались очень востребованы в течение всей первой половины XX века. Одина и Тора, Самхейна и Аполлона Европа лелеяла не напрасно. Они выросли, обрели каменную мускулатуру и вновь двинулись в духовную битву. Вскоре бог войны Один возьмет свое магическое копье Гунгнир. Размахнется и бросит в сторону России. Легенды утверждали, что оно всегда попадает в цель…

Вступительная анкета в венскую ложу «Гуманитас» с подписью Гвидо фон Листа

Потомки Нибелунгов

Вслед за пантеистом Джордано Бруно Гвидо фон Лист восклицал: «О, Юпитер, дай людям осознать свою силу, и они будут не людьми, а богами!»

В 1908 году в Вене Лист учредил собственный орден. После аншлюса документы этого общества были тщательно собраны и сохранены сотрудниками СД.

Себя Лист считал историком, читающим прошлое по фольклору и пейзажам. Порой они приводили его в транс. И тогда этот несчастный ясно «видел» события минувших веков. Он уверенно называл места гробниц тевтонской богини Иса, злого духа Агира… Лист утверждал: в древности жрецы Вотана образовали аристократию германских племен во главе с королями-священниками. Затем гонения христианства заставили их создать тайные общества. В недрах этих «бундов» скрывалось сакральное арийское знание. Чтобы восстановить его, в обществе Листа был образован внутренний круг — Арманенорден.

Однажды, после хирургической операции, Лист в течение одиннадцати месяцев ничего не видел. Конечно, романтический визионер уподобил себя Вотану, который был распят на дубе и на вершине страданий обрел магические качества, в том числе — понимание рун. Лист утверждал: именно в то время, когда инициатическая «черная повязка» лежала на его глазах, он проник в суть древней письменности.[69] Впоследствии каждый член СС обязан будет изучать священный смысл рунических знаков…

При всей своей необычности Лист не был, однако, уникальным явлением. Следующий сюжет — еще об одном визионере.

В 1915 году в австрийские войска на Восточном фронте прибыла католическая миссия. Возглавлял ее один из наиболее влиятельных кардиналов римской курии (вскоре он станет известен всему миру как папа римский Пий XI). Иерархам представляли офицеров. В зале прозвучало: «Гауптман Виллигут!»

Кардинал побледнел: «Вы из рода тех самых Виллигутов?» — спросил он.

— Да, — просто ответил капитан.

— Familia malitetta! (Проклятая фамилия!) — отпрянув, воскликнул будущий папа.

Пройдет еще более двух десятилетий, и имя Карла Марии Виллигута всплывет в списках руководителей черного ордена — СС.