Неизвестный Гитлер

В камере нюрнбергской тюрьмы, в ожидании скорой смерти на виселице, Франк писал: «Эти Франкенбергеры много лет переписывались с бабушкой Гитлера и общей тенденцией этой переписки было то, что обе стороны знали, хотя и умалчивали о том, что внебрачный ребенок г-жи Шикльгрубер был зачат при обстоятельствах, накладывающих на Франкенбергеров обязательство платить алименты»…[27]

В 1942 году подобное расследование проводилось и Гиммлером. Но, судя по всему, оно также не рассеяло страхов фюрера. Его мучительных подозрений о собственном происхождении.

Надгробный камень на могиле еврея Адольфа Гитлера, полного тезки фюрера, в Бухаресте. Кроме того, газета «Остерайхише адендблатт» в июне 1933 г. поместила фотографию надгробий неких Гютлеров на еврейском кладбище в Вене.

…Еще до прихода Гитлера к власти Германия восторженно приветствовала Чарли Чаплина. Пока его несут куда-то на руках, задумаемся, сколь двоякое чувство вызывает в контексте нашего разговора содержание его знаменитого «Диктатора». Помните? Добрый еврей-парикмахер как две капли воды похож на злого вождя-антисемита, в свою очередь, сильно смахивающего на Гитлера. Действительно весьма комичной выглядит сцена, когда в присутствии чернявого и вертлявого диктатора речь идет о благородном типе белокурого арийца.

Неизвестно, переживал ли Гитлер по поводу своей внешности. Услужливые расологи относили его к «сильно суженому и потемневшему» арийскому типу. Но вот Ева Браун красила волосы в светлый цвет. Так нравилось фюреру. Любимая женщина Гитлера, похоже, также была не из арийцев. Сохранились кинокадры из их семейной хроники. Вот сочельник 1944 года. Брауны пьют шампанское, валяют дурака и веселятся… Все это удивительно напоминает эпизод из пропагандистского фильма «Вечный жид». Точнее, ту сцену, когда эмансипированные евреи подражают светской жизни германских аристократов…

В связи с догадками относительно происхождения Гитлера исследователем Н. Ставровым высказывается интересный взгляд: «Чаплин-режиссер и Чаплин-актер рассказал в своем «Диктаторе», что мировая бойня будет организована евреями, что Гитлер такой же сын Сиона, как и сам Чаплин, исполнитель двух главных ролей — «диктатора» и бедного еврея, и что война принесет счастье гонимому «богоизбранному» народу» [38].

«Диктатор» действительно заканчивается «счастливо». В жизни тоже пресловутое «окончательное решение» еврейского вопроса вылилось, слава Богу, не в поголовное уничтожение семитов. Окончательным стало другое решение. Об этом речь впереди.

Что же касается удивительных интуиций Чаплина, то из головы не идет один его зловещий образ: в руках диктатора с неясным происхождением надувным шариком взрывается земной шар…

Язва Амфортаса

Вагнеровского Зигфрида с миром злобных гномов связывали нерасторжимые связи. Похититель золота Рейна Альберих и его потомство были упорными врагами. А брат Альбериха, Миме? Он ведь был приемным отцом героя!

— Ты — не мой отец, — без всяких сантиментов обращается к горбуну Зигфрид… — Я не могу быть сыном такого урода.

Впрочем, кажется, в этих словах звучит какое-то сомнение…

Еще в молодости Гитлер прочел, как однажды Вагнер признался Ницше: мой отчим, комедиант, еврей Людвиг Гейер — мой настоящий отец… Гитлер был поражен. Значит, и он! Великий Вагнер, создатель нордического мифа! Гейер! Эту фамилию будущий композитор носил до четырнадцати лет. Говорящую фамилию! Гейер — коршун. В переносном значении — хищник, падальщик, ростовщик… Что почувствовал Гитлер, когда узнал об этом? Сомнение в правдивости? Горечь? А, может быть, недосягаемый кумир стал для него ближе и роднее? Во всяком случае, однажды фюрер сказал, что, когда он осознал свое внутреннее сходство с этим великим человеком, его охватило «прямо-таки истерическое возбуждение». Это состояние было характерным, кстати, и для того, и другого. Чаще всего оно проявлялось в приступах неистового бешенства. Такая духовная разгоряченность не тормозилась и отказом от мяса: оба были вегетарианцами.

Тайна рождения всю жизнь мучила и самого Вагнера. В интимных беседах он изливал страдания своему конфиденту, баварскому королю Людвигу II. Спустя десятилетия душевные муки композитора зазвучали в его последней опере «Парсифаль».

Метафизическая язва, доставлявшая Вагнеру столько страданий, передается — увы — половым путем. Возможно, отсюда — образ короля Амфортаса. Согрешив с обольстительницей Кундри, он становится недостойным своего меча и от него же получает незаживающую рану. Его кровь делается нечистой. Что исцелит ее? Вагнер дает ответ: Кровь Спасителя. Ведь Чаша Грааля, вокруг которой разворачиваются события, по преданию, была наполнена именно Кровью Христовой.