Неизвестный Андропов

Добавим к этому, что, когда в 1979 г. был издан сборник избранных статей и выступлений Ю.В. Андропова, издательство настаивало на получении гонорара, но Андропов отказывался.

Тогда был приведен «железный» аргумент: Брежнев не отказывается!

И Андропов нашел «выход»: передать причитавшийся ему гонорар детскому дому имени Ф.Э. Дзержинского. А помощникам своим дал команду сделать так, чтобы никакая информация об этом не просочилась в прессу... [14].

В немногие свободные часы и минуты, а рабочий график Андропова с 1967 г. был крайне напряженным, включал и субботы и воскресенья, — такова человеческая плата за высокий пост государственного служения, предполагающий и величайшую личную ответственность за порученное дело! — Юрий Владимирович любил читать, слушать музыку.

Любя театр, после мая 1967 г. он стал избегать его посещения.

В заключение еще несколько слов, характеризующих личность четвертого председателя КГБ при СМ СССР.

Следствием подлинного, принципиального демократизма Юрия Владимировича было неприятие сталинских извращений социалистических идей, о чем имеется немало убедительных доказательств. Поэтому Ю.В. Андропов был бескомпромиссным и последовательным сторонником «курса XX съезда партии» на десталинизацию и демократизацию государственной и общественной жизни. Он был одним из немногих руководителей страны, кто являлся искренним приверженцем идеи общенародного государства.

Секретарю ЦК КПСС Андропову пришлось, что называется, «по должности» познакомиться с юридическими и партийно-политическими оценками периода «культа личности», поскольку проблематика эта могла подниматься в ходе переговоров с иностранными делегациями.

Способствовало этому и знакомство Ю.В. Андропова с докладом второй комиссии ЦК, так называемой «Комиссии Н.М. Шверника» [15], по изучению материалов о репрессиях 30—50-х годов.

Здесь следует особо подчеркнуть, что образование «Комиссии Шверника» являлось абсолютно оправданным решением и свидетельствовало о стремлении Первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева глубоко разобраться с причинами отступлений от демократических принципов, продолжить курс десталинизации общественно-государственной жизни страны.

Созданная в январе 1962 г. во главе с председателем КПК Н.М. Шверником Комиссия Президиума ЦК КПСС по расследованию причин и обстоятельств политических репрессий 30—50-х годов (в ее состав входили секретарь ЦК А.Н. Шелепин, заведующий отделом административных органов ЦК Н.Р. Миронов, генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко, председатель КГБ В.Е. Семичастный и первый зам председателя КПК З.Т. Сердюк), представила секретариату ЦК результаты своей работы летом 1964 г.

В основу подготовленных Комиссией справок были положены материалы судебных процессов, документы прокурорских проверок по ним, объяснения бывших сотрудников органов госбезопасности, прокуратуры и суда, а также работников партийного и государственного аппарата.

Комиссия констатировала факты «грубейших нарушений социалистической законности, относящихся к периоду культа личности Сталина».

В выводах комиссии указывалось, что рассмотренные ею дела были фальсифицированы, «массовые репрессии 1937—1938 годов были совершенно необоснованными и никакими объективными причинами оправданными быть не могут, являлись следствием произвола и беззаконий. В вопросах карательной политики Сталин стоял на чуждых марксизму-ленинизму позициях» [16].

Знакомство с материалами «Комиссии Н.М. Шверника», самостоятельные размышления об открывшихся злоупотреблениях и преступлениях предшествовавшего исторического периода не могли не сформировать у Андропова, как и у очень многих его современников, как собственного понимания путей развития социализма, так и целей, задач и методов деятельности органов государственной безопасности Советского Союза.

Политико-идеологическая ситуация начала меняться после избрания 14 октября 1964 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС Л.И. Брежнева.

Отказываясь от реального изучения периода «культа личности», его трагических уроков, извлечения горестных выводов из его перегибов и извращений, пытаясь ревизовать решения XX и XXII съездов КПСС, партийная номенклатура ставила препоны развитию критики и самокритики, расширению гласности в работе и общественной жизни, принципов самоуправления, демократизации, что не могло не вызывать тревогу и озабоченность у части социально-политически активного населения страны.

Ю.В. Андропов, о чем имеется немало свидетельств, не разделял подобных взглядов, и, что бы ни говорили и ни писали о герое моего повествования, был последовательным сторонником принципов демократии, общенародного государства, курса XX съезда КПСС.

Для прояснения позиции Ю.В. Андропова по этим вопросам приведем выдержку из стенограммы заседания Политбюро ЦК

КПСС по вопросу об отношении к истории партии и критике культа личности Сталина от 10 ноября 1966 г.