Неизвестные солдаты кн.3, 4

Бой разрастался, и еще трудно было предрешить, кто останется хозяином высоты. Но здесь появились теперь новые люди, новые командиры, и у Виктора сразу спало нервное напряжение, сразу сказались бессонные ночи, утомление, голод. У него так кружилась голова, так туманилось перед глазами, что он почти перестал видеть и соображать. Он даже не мог вспомнить потом, как оказался на берегу Днепра. Запомнились только огромные, неподвижные, полные муки глаза Изи Воловича, его черный рот, распяленный в крике. Волович был мертв, а его почему-то везли в лодке на левый берег. Виктор хотел сказать, что Киев на правом берегу и Воловичу обязательно нужно туда, к своим братишкам и сестренкам… Впрочем, может, этого и не было, может, все это просто пригрезилось ему в долгом сне?

Но нет! Он ведь помнил голову Гафиуллина, огромную шапку бинтов, он помнил волны на Днепре и как по этим волнам, навстречу их лодке, шли другие, наполненные бойцами, шли плоты с пушками и по всей широкой реке плыли люди. Их бомбили самолеты, но зато с берега в них никто не стрелял, потому что немецкие солдаты, немецкие танки и самоходки остались за просекой, за высотой «109».

* * *

Прославленный «Восточный вал» рухнул за несколько дней. В конце сентября советские армии стремительным маршем вышли к Днепру на огромном пространстве от Лоева до Запорожья и с ходу форсировали могучую реку во многих местах, захватив на западном берегу 23 плацдарма, и среди них несколько крупных. Днепр больше не являлся преградой для наступления. И если советские войска остановились на достигнутом рубеже, то лишь для того, чтобы закрепить успехи, подтянуть тылы и резервы, изготовиться к новому броску.

Страна щедро награждала бойцов, отличившихся на Днепре. В одной только дивизии, где служил Виктор, к высшей награде было представлено 28 человек. И среди первых – Дьяконский. О нем писали дивизионные журналисты. Армейская газета поместила портрет Виктора и большой очерк.

Гафиуллин цокал языком от удовольствия, читая газеты. А Виктор не только не радовался, но даже пугался. Очень уж не хотелось ему этого шума, не хотелось Привлекать внимания к своей персоне. У него мороз пробегал по коже всякий раз, когда во всеуслышание склоняли его фамилию с добавлением самых лестных эпитетов.

Представления на звания Героев Советского Союза были утверждены Военным Советом армии и отправлены в Москву. А вскоре был опубликован Указ. Звания Героев получили посмертно красноармейцы Майборода и Волович, получил сержант Гафиуллин. Золотая Звезда украсила грудь командира дивизии. В списке награжденных не оказалось только Дьяконского.

И Гафиуллин, и комбат, и командир полка, получившие Звезду за захват плацдарма, чувствовали себя перед Дьяконским по меньшей мере неловко. А генерал – горячая солдатская душа – сам ездил в наградной отдел армии, ходил к члену Военного Совета, доказывал, требовал и утихомирился только тогда, когда получил короткое категорическое разъяснение насчет анкетных данных. Но и после этого сделал все, что было в его силах. Виктор Дьяконский получил орден Красного Знамени. Кроме того, ему досрочно было присвоено звание гвардии старшего лейтенанта.

* * *

20 октября 1943 года Воронежский фронт был переименован в 1-й Украинский, и это отвечало тем задачам, которые стояли теперь перед ним: освободить Киев, а потом гнать немцев дальше на запад.

Ударная группировка фронта, сосредоточенная на Букринском плацдарме, южнее Киева, дважды пыталась прорвать вражескую оборону. Но безуспешно. Плацдарм сам по себе невелик, трудно разместить на нем крупные силы и технику, необходимые для мощного наступления. Да и фашисты своевременно позаботились о том, чтобы стянуть сюда побольше пехотных и танковых соединений.

Здесь, как и раньше во многих других местах, проявился тот самый принцип взаимного притяжения войск, который превращал ничем не примечательные участки фронта в арену жесточайших боев. Удалось высадиться в районе Великого Букрина советскому батальону. Немцы бросили против него полк. Советские командиры переправили на западный берег дивизию: немцы выставили две. Так и пошло. В дело включились корпуса и целые армии. Завязался узел, приковавший к себе внимание обеих сторон. Фашисты не только создали вокруг плацдарма три оборонительные полосы, не только отбивали атаки советских войск, но и сами пытались отбросить русских за реку.

Немцы не могли и предположить, что при таких обстоятельствах советское командование решится ослабить силы на Букринском плацдарме, изменить направление главного удара. К тому же в конце октября резко испортилась погода, начались дожди, утром и вечером с Днепра наплывал сырой промозглый туман. Дороги сделались непроезжими. Пришло губительное для наступающих межсезонье, исключавшее, по мнению немцев, возможность маневра крупными силами.