Неизвестные солдаты кн.3, 4

Руки фюрера тряслись, голова вяло качалась на ослабевшей шее, голос звучал невнятно. Гитлер произнес лишь несколько фраз. Муж и жена Геббельсы, руководитель партии Борман и все остальные обедали молча. Присутствие живого покойника стесняло их. Они торопились закончить обед, у каждого были свои дела. Геббельс спешил дописать политическое завещание. Его жена Магда думала о том, как впрыснуть быстродействующий яд своим детям. Остальные надеялись скрыться, когда смерть фюрера развяжет им руки.

Рядом с Гитлером неторопливо и аппетитно ела смазливая молодящаяся женщина с пышным бюстом. Долгие годы она была близка фюреру, делила с ним его короткие ночные часы. А вчера решительно сказала ему: «Пошло уходить на тот свет любовницей». Он удивленно посмотрел на нее и приказал обвенчать их. Геббельс вызвал с передовой какого-то чиновника. Тот пришел в партийной форме и с повязкой фольксштурмиста на руке. Он задал молодоженам несколько вопросов и в пять минут окончил процедуру. Гитлер подписался своей старой полузабытой фамилией – Шиккльгрубер. Ева Браун аккуратно вывела привычную букву «Б», но, спохватившись, зачеркнула ее, написала крупно и четко «Ева Гитлер».

Потом открыли бутылку шампанского. Выпив по бокалу, они отравили любимую фюрером овчарку Блонди и ее щенят. Нужно было проверить, насколько быстро и безболезненно действует яд, приготовленный для Гитлера и его близких.

Так было вчера, когда оставалась хоть призрачная надежда на то, что их выручат, что немецкие войска прорвут кольцо вокруг города и спасут своего вождя. Теперь всякие надежды исчезли. В бункер больше не поступало сообщений из внешнего мира. Порвалась правительственная телефонная связь. Действовал только телефон, подключенный к городской сети. Время от времени кто-нибудь наугад набирал номера телефонов центрального района Берлина. Ответом были гудки или полное молчание. Лишь изредка раздавался удивленный, испуганный голос: «Я слушаю!» – «Простите, русские уже дошли до вас?» И каждый раз звучало одно и то же: «Да», «Они здесь», «Их танки стоят рядом с домом!»

После обеда радист, сидевший в бомбоубежище возле приемника, перехватил сообщение западного радио о расправе с итальянским дуче Муссолини. Его захватили партизаны возле озера Комо. Дуче был переодет в немецкую форму, но люди опознали и самого Муссолини, и его любовницу Клару Петаччи. Их расстреляли на месте, а трупы отвезли в Милан. Там трупы были повешены вниз головой возле бензиновой колонки.

– Нет, – громко сказала Ева Гитлер. – С нами этого не случится!

Появился Геббельс. Он принес последние сведения. Русские приблизились к Имперской канцелярии на двести метров, бой идет в тоннелях метро на станции Фридрихштрассе.

Пора было принимать последнее решение. Адольф и Ева Гитлер торжественно простились с приближенными и удалились в свои апартаменты. Возле закрытой двери остались, словно на страже, самые преданные помощники: Геббельс, Борман и камердинер фюрера штурмбаннфюрер Линге.

Через десять минут Линге, как было условлено заранее, вошел в комнату с пистолетом в руке. Из приоткрытой двери потянуло сильным запахом цианистого калия, похожим на запах горького миндаля.

Раздался негромкий выстрел.

Спустя некоторое время после выстрела штурмбаннфюрер Линге и личный врач Гитлера вынесли из комнаты труп, завернутый в темное солдатское одеяло. Виднелись лишь редкие поседевшие волосы, да безжизненно болталась левая рука, доставая почти до пола. Следом Мартин Борман нес на руках женщину в черном платье. Белокурые волосы будто оттягивали вниз голову Евы, на запрокинувшемся лице блестели обнаженные зубы. Левый бок был мокрым от крови. Пуля, пущенная штурмбаннфюрером, пробила ей грудь со стороны сердца.

По крутой лестнице в двадцать ступеней тела вынесли в сад Имперской канцелярии, опустили на землю возле бетономешалки в трех метрах от входа в бункер. Во дворе гремели разрывы снарядов, крошили стену осколки, висела густая цементная пыль. Мартин Борман, Линге и их помощники скорей бросились в бункер, где остался, не решаясь выйти, доктор Геббельс. Сверху со звоном полетели выбитые стекла. Взрывная волна взметнула волосы Евы Гитлер.

Несколько эсэсовцев, выполняя приказ, торопливо таскали канистры с бензином и поливали трупы. Под ними натекла лужа.

Обстрел усиливался, опасно было стоять даже в дверях бункера. Но нужно было еще поджечь бензин. В бункере спорили, как это сделать. Пламя вспыхнет мгновенно, от него не спасешься, а сгорать заживо никому не хотелось. Линге предложил метнуть гранату, но Борман не согласился. В конце концов один из эсэсовцев свернул в тугой комок какую-то тряпку. Ее слегка смочили бензином.

Геббельс достал коробку спичек, трясущейся рукой протянул эсэсовцу. Тот поджег тряпку и со всего размаха бросил на трупы горящий шар. Там сразу взметнулось с гулом жаркое пламя. Потом оно постепенно осело, окуталось черным, маслянистым и тошнотворным дымом.

* * *