Неизвестные солдаты кн.3, 4

Генерал-полковник Гейнц Гудериан считал, что эта идея хороша для солдат, для молодежи, воспитанной гитлерюгендом. А старшее поколение немцев не разучилось думать: эстафета истории передается из поколения в поколение, за падением следуют новые взлеты.

Занимая пост начальника Генерального штаба, Гудериан не добился перелома в ходе войны. Это зависело не от негр: было уже слишком поздно, стрелки часов, отмерявших события, приближались к двенадцати. Но кое-что существенное он все-таки сделал. Его портрет будет теперь всегда висеть в одном ряду с портретами Мольтке, Шлиффена, Гинденбурга и других корифеев германской военной мысли.

Поступая иногда против воли фюрера, доводя его до бешенства своей упрямой настойчивостью, Гудериан добился того, что к февралю 1945 года почти все боеспособные соединения под тем или иным предлогом были брошены против русских. На Западе немцы сдавались целыми подразделениями, и Гудериан позаботился, чтобы американо-английскому командованию через пленных офицеров стало ясно, насколько слабые силы противостоят им. Гудериан успокоился только во второй половине марта, когда из неофициальных источников узнал: союзники оценили положение дел и готовят большое наступление. Основная группировка американо-английских войск под командованием фельдмаршала Монтгомери нанесет удар севернее Рура, в направлении на столицу Германии. Англичане и американцы твердо намерены опередить русских и захватить Берлин.

Эти сведения обнадежили Гудериана. Теперь осталось только одно: выйти из игры, не вызвав гнева фюрера, а потом дожидаться избавителей с запада. Почву для ухода в отставку он подготовил заранее, все чаще жалуясь на боль в сердце и на усталость. Время от времени он начинал возражать фюреру, не терпевшему

противоречий, Гитлер при этом злился и нервничал, в их взаимоотношениях появились трещинки. Они заметно увеличились, когда Гудериан дал понять фюреру, что считает войну проигранной.

28 марта генерал-полковник приехал на очередное совещание. К этому времени Гитлер окончательно переселился со своими приближенными в обширное бомбоубежище из пятидесяти комнат. Двухэтажный бункер для фюрера был сооружен ниже бомбоубежища, прямо под имперской канцелярией. Союзники давно уже бросали на Берлин тяжелые бомбы, но в фюрербункере не чувствовалось даже сотрясений: толщина бетонных перекрытий потолка достигала восьми метров.

Из вестибюля имперской канцелярии вела вниз широкая лестница. Затем начинался длинный подземный коридор со множеством поворотов, с многочисленными дверями с обеих сторон. Тут размещались подсобные службы, охрана, узел связи, электростанция, различные склады.

Постепенно коридор суживался, чаще попадались дежурные эсэсовцы. Непосредственно в фюрербункер пускали только избранных, по особому списку.

Имелся и еще один выход наверх, прямой и короткий: сразу из бункера в небольшой сад, разбитый во внутреннем дворе имперской канцелярии. Но пользовались им редко. Лишь иногда, в хорошую погоду, фюрер выходил ночью в сад подышать свежим воздухом.

Кабинет Гитлера в фюрербункере знаком был Гудериану до мельчайших деталей. Пол устлан мягким красным ковром. На столе большая ваза для цветов. Две картины: портреты Фридриха Великого и матери фюрера в молодости.

Гитлер расхаживал по кабинету, поддерживая правой рукой левую руку. Он заметно похудел, темно-серый френч свободно висел на нем. В последнее время у него быстро выпадали волосы, зачес сделался совсем редким, сквозь него просвечивала мертвенно-бледная кожа. Гудериан не испытывал теперь почтения к фюреру. Только привычка да страх перед неограниченной властью заставляли генерала считаться с ним. Впрочем, и теперь Гитлер иногда удивлял его своей целеустремленностью и непреклонной волей. Гудериан продолжал считать фюрера гениальным человеком. Ведь гений – это прежде всего отклонение от обычного эталона. Нормальные люди далеко не всегда способны понять таких индивидуумов.

Фюрер словно читал мысли и желания Гудериана. В самом начале совещания генерал позволил себе перебить Гитлера и запальчиво возразить ему: теперь, дескать, стало традицией при каждой неудаче искать виновника. Арестованы и находятся под следствием многие добросовестные, заслуженные генералы и офицеры. Репрессии усиливаются с каждым днем, между тем как опытные руководители нужны на фронте. Пора понять, что виновником неудач является общая обстановка, а не отдельные лица.

Фюрер молча, терпеливо выслушал несколько подобных возражений, а в конце совещания, когда в кабинете остались только самые приближенные люди, сказал категорическим тоном:

– Генерал-полковник Гудериан! Вы слишком раздражительны. Ваше здоровье свидетельствует о том, что вы нуждаетесь в немедленном шестинедельном отдыхе.

– Да, мой фюрер. Я вынужден уйти в отпуск! – генерал с трудом скрыл охватившую его радость.

– Подумайте о восстановлении своего здоровья, – продолжал Гитлер. – За шесть недель обстановка станет критической. Тогда мне особенно нужны будут верные люди!