Неизвестные солдаты, кн.1, 2

Секретарь горкома говорил о том, что обстановка на подступах к столице сложная. Правительство приняло меры по эвакуации. Эти меры вынужденные и целесообразные. Но слухи о том, что Москва будет оставлена, – ложь. Такие слухи распространяет вражеская агентура. За столицу будем драться ожесточенно, до последней капли крови. Каждый на своем посту должен стать бойцом армии, которая отстаивает Москву от фашистских захватчиков.

– Ребята! Надо потребовать, чтобы нам выдали оружие! – крикнул кто-то, едва кончилась речь.

– Верно! А то мы тут без всякой защиты, как кролики.

– Не в этом дело! Выписываться нужно, вот что. В частях небось людей нет, а мы жир наедаем.

– Попробуй выпишись. Тут дисциплина почище, чем в запасном полку.

Выздоравливающие спорили, курили прямо в палате, забыв про строгие правила. Надымили так, что едва сами не задохнулись. Пришлось открыть фрамуги.

– Что же вы наделали! – ахнула заглянувшая в палату сестра. – Целый угол окурков! А к вам главный идет! Сейчас же по своим местам! Живей! Живей! Ну и влетит мне за вас!

– Не робей, сестрица, поддержим! – отвечали ей. – Грудью прикроем!

Главный врач пришел в палату вместе с пожилым человеком в командирской форме, но без знаков различия. На него сразу обратили внимание: раньше никто не входил без халата. У человека было усталое, нездоровое лицо. Глаза под стеклами очков часто мигали.

– Товарищи, я из городского комитета партии, – сказал он. – Товарищи, городской штаб формирует коммунистические батальоны. Кто из вас хочет защищать Москву, кто может защищать Москву, – поправился он, – тех прошу… – Подумал и повторил: – Прошу, товарищи, тех, кто может…

Ему никто не ответил. Раненые молча поднимались с кроватей, вытаскивали из тумбочек мыло и бритвенные приборы. Главный врач стоял у двери, похрустывая пальцами. Медсестра что-то сказала, кивнув на Булгакова. Заметив это, Игорь нарочно прошел по палате, твердо ступая, стараясь не хромать. Главврач подозвал его.

– Не прыгайте воробьем. Сейчас вам принесут палку.

– Форму! – крикнул кто-то.

За одеждой ушел санитар.

Двадцать три человека лежали в палате выздоравливающих. Из них долечиваться остался только один. Остальные, одевшись и получив документы, вышли на улицу. От свежего воздуха у Игоря закружилась голова. Прислонился спиной к забору, обеими руками оперся на длинную палку: медсестра, не найдя ничего лучшего, отломила для него ручку от щетки. Рядом с Игорем остановился представитель горкома, спросил участливо:

– Вам плохо, молодой человек?

– Нет, воздух пьянит.

– У вас что? Нога? Вот полуторка, садитесь к шоферу…

Грузовик ехал медленно, иногда совсем останавливался. Навстречу, и по тротуарам и по середине улицы, шли толпы беженцев. Слышался плач. Пожилая дама в котиковой шубе и в шляпке с вуалью тяжело переставляла ноги в больших мужских сапогах. Два старика тащили деревянный, с медными угольниками чемодан, продев через ручку палку. Девушка несла в одной руке связку книг, а в другой – птичью клетку с закрытым в ней котенком.

Через толпу, то и дело давая гудки, пробиралась серая «эмка». Сзади на коротком стальном тросе была прицеплена ванна, доверху нагруженная узлами. Ванна, дергаясь, катилась на маленьких ржавых колесиках, подпрыгивала, издавала пронзительный скрежет.

Женщины расступались. Старуха в теплом платке, с мешком за спиной заглянула в машину, гневно крикнула что-то, погрозила кулаком человеку на заднем сиденье. Тот наклонился, скрывая лицо. Старуха с ожесточением плюнула на пруду узлов в ванне и побрела дальше.

На перекрестке «эмку» остановил красноармейский патруль. Упиравшегося хозяина силой вытащили из машины.

– Директор, наверное, – сказал Булгакову шофер. – Всем директорам приказано на месте сидеть и порядок держать. А которые удочки сматывают, тех ловят.

– Судят? – спросил Игорь.

– Может, судить будут, а может, и так шлепнут, – пожал плечами шофер. – Это же дезертирство…

Чем ближе к центру, тем меньше людей на улицах. За Арбатской площадью обогнали несколько медленно ползущих танков. Длинная колонна пехотинцев вытягивалась вверх по улице Горького. Бойцы шагали устало, не в ногу. Некоторые попарно несли какие-то длинные ружья с утолщениями на конце ствола. Игорь видел такие первый раз.

– Это противотанковые, – знающе объяснил шофер. – На Белорусский вокзал ребятишек гонят. В электричке на фронт поедут… Час пути – дачная местность.

Машина остановилась возле высоких чугунных ворот. Игорь осторожно вылез из кабины, стараясь полегче ступать на больную ногу. По широкой лестнице городского штаба формирований поднимался последним. Народу здесь было много. Деловито ходили из комнаты в комнату гражданские люди в пальто и в ватниках, вооруженные пистолетами. Толпились в коридоре. На прибывших военных смотрели с. любопытством. Опрашивали, откуда они. Игорь уселся на широком подоконнике, свесив ногу.

– По мирному времени нам бы теперь отдых дали, – мечтательно произнес капитан в короткой обтерханной шинели. – В санаторий бы нас месячишка на два.