Читаем Неизданный Федор Сологуб полностью

КрасавицаМой милый Граф, желанья вашиНетерпеливы очень, слишком пылки.ГрафОчаровательница, знаю,Ты холодна была ко многим,Но ласковей ко мне ты будешь.Клянусь я честью, потемнеть заставлюОт страсти синеву очей холодных!КрасавицаЧем вы стяжаете мою любовь?ГрафОт предков много у меня сокровищ,Я золотом и шпагой их умножил.Все у твоих рассыплю ног,Рубины — плата за твои улыбки,Жемчуг за слезы, золото за вздохи,За поцелуи бриллианты,А за лукавую изменуУдары верного кинжала.КрасавицаЕще не ваша я, а вы грозите.Ведь я могу и рассердиться!ГрафПрости, Красавица, мое безумство.Любовь к тебе покой от сердца гонитИ странных слов подсказывает много.Сильней, чем жизнь мою, тебя люблюИ за тебя готов отдать не толькоМои сокровища и жизнь мою,Но то, что жизни мне дороже, —Готов я честь мою отдать.КрасавицаСлова от сердца к сердцу, милый Граф!Но за любовь не надо много платы, —Не покупается, не продается.Кто любит, тот умеет ждать.

Граф делает знак. Выходит Слуга, подает ларец и уходит. Граф вынимает диадему и подносит Красавице.

КрасавицаМои отцы рабами были,А ты даришь мне диадему,Достойную царицы.Граф                                 Ты достойнаИ более блестящей диадемы.КрасавицаБичи жестоких — доля предков наших,А мне — рубины радости венчанной.Но не забуду крови предков!ГрафЧто помнить о давно минувшем!Нам юность радости дарит,Печаль воспоминаний — старцам.КрасавицаЗа ваш прекрасный дар, мой милый Граф,Я вам сегодня дам один цветок,И поцелуй один, один, не больше.Какой цветок хотите получить?ГрафЧто мне ни дашь, за все я благодарен.КрасавицаБледнеете вы, милый Граф,Вас опьяняют эти ароматы.Я с детства надышалась ими,И кровь моя пропитана их соком.А вам не следует стоять здесь долго.Скорее выбирайте ваш цветок.ГрафСама мне дай, какой захочешь.

Красавица срывает белый махровый цветок и вкладывает цветок в петлицу его кафтана.

ГрафКак томно закружилась голова!Целуй меня. Красавица, целуй!

Красавица нежно целует его. Граф хочет ее обнять, она отбегает. Он бросается за нею, но его встречает Ботаник. Граф в замешательстве останавливается.

БотаникЯ провожу вас, Граф.

Граф молча кланяется Красавице и уходит. Ботаник провожает.

Красавица(тихо)Еще один!И часа не пройдет, умрет, несчастный.

Юноша выходит на галерейку.

КрасавицаМой милый Юноша, люблю тебя.Ты звал, и я пришла, чтобы сказать:Беги от чар моих, беги далёко,А я останусь здесь одна.Упоена дыханием Анчара.ЮношаПрекрасная! едва тебя узнал,Ты для меня души моей дороже, —Зачем же так слова твои жестоки?Иль ты любви моей не веришь?Зажглась внезапно, но уж не погаснет.
Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии