Неизданный Федор Сологуб

Стих, как прежде, не звучит.
Нужен новый реквизит.
Струи, трели, рощи, дали
Свиньи грязные сожрали.

Светлых речек серебро
Топит вонькое добро.
Был в стихах когда-то бархат,
А теперь он весь захаркат,

И на сладкий аромат
Навонял советский мат.
Прелесть песни соловьиной
Облита теперь уриной.

Романтичная луна
Тою ж влагою пьяна.
Слово «лик» звучало гордо,
А теперь нужна нам морда.

Ходит шкет под кустик роз,
Чтоб оставить там навоз.
Да, не любим мы шаблона,
Не хотим читать Надсона.

Этот чахленький Надсон
Уж навеки посрамлен,
И его мы кличем Надсон,
Чтоб покрепче надругаться.

7 (20) декабря 1926

282

И породисты, и горды,
В элегантных сюртуках,
В лакированных туфлях,
Лошадиные две морды
Ржут в саду Шато-Гуляй,
Жрут котлеты де-воляй.

А кокотка-мазохистка
Твердо линию ведет,
Меньше тысчи не берет.
— Я, друзья, специалистка.
Оля, Вера — сущий клад:
Так накажут, — что там ад!

11 (24) декабря 1926

283

Фараон, фельдфебель бравый,
Перекресток охранял.
И селедкой очень ржавой
Хулиганов протыкал.

Слава, слава фараону!
Многа лета ему жить!
Уважение к закону
Всем умеет он внушить.

19 декабря 1926 (1 января 1927)

284

Издетства Клара мне знакома.
Отца и мать я посещал,
И, заставая Клару дома,
С нее портреты я писал.

Достигнул я в моем искусстве
Высокой степени, но здесь
В сентиментальном, мелком чувстве
Талант мой растворился весь.

Вот эту милую девицу
На взлете рокового дня
Кто вознесет на колесницу
Окаменелого огня?

А мне ль не знать, какая сила
Ее стремительно вела,
Какою страстью опьянила,
Какою радостью зажгла!

— Вы мне польстили чрезвычайно! —
Остановясь у полотна,
С какою-то укорой тайной
Вчера сказала мне она.

О, эта сладостная сжатость!
И в ней жеманный ореол
Тебе, ликующая святость,
Я неожиданно нашел.

Светло, торжественно и бело,
Сосуд, где закипают сны,
Невинно-жертвенное тело
Озарено из глубины.

22 декабря 1926 (4 января 1927)

285

Хоть умом не очень боек, —
Ведь не всем умом блистать, —
Но зато уж очень стоек,
Если надо не зевать.

Все, что надо, держит память,
Каждый пункт и каждый срок,
И никто переупрямить
До сих пор его не мог.

С ним попробуй в спор ввязаться!
— Слово дал, а с ним и честь,
Так куда ж теперь податься?
Интерес-то в чем же есть?

— Вот, видны, как на ладони,
Слово, честь и интерес,
И не стащат даже кони
Ни в болотину, ни в лес! —

22 декабря 1926 (4 января 1927)

286