Читаем Неизданный Федор Сологуб полностью

Не носил я богатых одежд,Не лелеял надменных надежд.Я профессором, верно, не буду.Мне министром не быть никогда.Это вы проникайте повсюду,Пролезайте ужом, господа.Если мимо промчится карета,Где сидит госпожа, разодета,И с презреньем меня оглядит,Я не зависть в душе ощущаю,И не стыд меня горький томит,И не злобой мятежной пылаю.Может быть, это все во мне есть, —Чего нет в человеке, Бог весть! —Но твержу я себе, что не надоЭти низкие чувства питать,Низойти до ползучего гада,И душою совсем обнищать.Я иду по дороге широкой.Не беда, что иду одинокий.То трава, то порыв ветеркаПриласкают мне ноги босые.Ах, дорога моя далека,Что же мне все усмешки чужие!19 июня 1903131[36]Здесь над людьми везде царятУставленные кем-то сроки,А если люди проглядят,Возмездья сроков так жестоки!Ах, если б можно было жить,Как ангелы живут беспечно,О малых сроках не тужить,К великим устремляться вечно!От заповеди: «Не зевай!», —От наставленья: «Сам виновен!» —Уйти в желанный сердцу рай,Который свят и безгреховен.Но срокам утоленья нет.В темнице сроков тесных бейся.Стремись на ясный Божий свет,И на бессрочное надейся.27 июня 1903132[37]Сверну-ка я с большой дорогиВот этой тропкой в тихий лес, —Там отдохнут босые ноги.Мечта умчит в страну чудес.Под этой сладостною теньюНа мягких, неизмятых мхахЯ наслажусь блаженной ленью,Далеко унесусь в мечтах.Где, на проталинке сверкая,Тихонько плещет ручеек,Я, ноги в воду опуская.Забуду, что мой путь жесток.Пускай придет лесная нежитьИ побеседует со мной,И будет дух мой томно нежитьСвоей беспечной болтовней.Придите, карлики лесные,Малютка зой, и ты приди,И сядьте, милые, простые,На тихо дышащей груди.Хоть волосочков паутинныхНельзя заплесть или расплесть,Но в голосочках шелестинныхУслышу радостную весть,Что леший нас не потревожит,Яга с кикиморою спят,И баламут прийти не можетТуда, где чудики сидят.29 июля 1903133Я к тебе головою приник,Неподвижная злая стена,И печальные речи твердит мой язык, —И была холодна и темна.Ты не знала меня, да и знать не могла,И молчала ты вся, от угла до угла.13 мая 1905134[38]Не один я в тесной келье, —Ты ко мне на новосельеВ час полуночный пришла,Улыбнулась и склониласьНа кровать, где ты томилась,Где безмолвно умерла.Полежу с тобою рядом,Налюбуюсь мертвым взглядом,Руку мертвую возьму.Тонкий локоть крепко согнут.Губы мертвые чуть дрогнут, —Что шепнешь ты, я пойму.У меня ли есть отрада, —Капли сладостного ядаОт тебя, моя сестра.Срок настанет, ты развяжешьУзел пут моих, и скажешь,Что пришла и мне пора.2 октября 1907135
Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии