Я схватил телефон и позвонил своему боссу. Голос мистера Уилсона превратился в сердитый рёв, как только он узнал, кто ему звонит.
— Это ты, Стюарт? — крикнул он. — Чего ты хочешь, юный нахал?
— Я хочу извиниться за свою дерзость сегодня днём, — быстро проговорил я. — Я, наверное, был немного не в себе. И я хотел бы вернуться на свою работу, если смогу.
Он поворчал, но в конце концов согласился.
— Хорошо, ты можешь вернуться на свою работу. Имей в виду, я бы не позволил тебе получить её опять, если бы не боялся, что не смогу найти такого же хорошего человека, как ты, на твоё место.
— Тогда я очень рад, что вы этого боитесь, — сказал я и, повесив трубку, пробормотал себе под нос: — Слава Богу, что у вас есть страх!
Доктор Баском, нахмурившись, сказал мне:
— Джон, в целом, я думаю, что вы правы, и что, если мы вообще никому не скажем о моём эксперименте, это избавит меня от многих неприятностей.
— Как ваш зять, доктор, я вам обещаю, что вы можете положиться на то, что я сохраню молчание, — быстро сказал я.
Он обратил на меня сверкающий, сердитый взгляд, и я внутренне содрогнулся, потому что теперь я, как всегда, испытывал благоговейный трепет перед вспыльчивым маленьким учёным.
— Зять? Хм! — сказал он. — Ну, если вы с Хелен женаты, я полагаю, этого уже не исправить. Но сейчас же убирайтесь из лаборатории — мне нужно разобрать этот злосчастный проектор.
— Да, сэр! — с готовностью воскликнул я и почтительно попятился из лаборатории.
Встревоженная и обеспокоенная Хелен была в гостиной, и она, увидев меня, тут же подбежала ко мне.
— Джон, я только что поняла, как ужасно ты рисковал, так безрассудно ведя машину и затевая драки со всеми этими людьми! — воскликнула она. — И потерял самообладание из-за всего этого, связанного с отцом — разбил его аппаратуру! Наверное, тогда я была слишком взволнована, чтобы бояться, но сейчас я боюсь!
Она обняла меня за шею и искренне сказала:
— Джон, я хочу, чтобы с этого момента ты контролировал своё безрассудное бесстрашие, подавлял и скрывал его, как раньше. Обещай мне, что ты сделаешь это для меня.
В её глазах была мольба. Я напустил на себя печальный вид и неохотно сказал:
— Мне будет трудно это контролировать, дорогая. Но уверен, что я смогу это сделать для тебя.