Неистребимый

Иногда Драхубу было не чуждо и чувство юмора – он небрежно махнул рукой, как это недавно сделал Оценол, и коротко бросил своим пардам:

– Уничтожить.

Те рванулись вперед, обтекая его по бокам черными хищными силуэтами на фоне белого снега, и устремились к магу серых адалаев, вскидывая клинки.

Но тут воздух между ними и стариком взревел от фонтана огня, взметнувшегося ввысь вровень с самыми высокими макушками каменитовых деревьев. Гигантский, пышущий ужасающим жаром столб желто-красного цвета за несколько мгновений оформился в громадную фигуру огненного великана. Снег под ним мгновенно вскипел паром, обнажив черную землю, вспыхнули даже ветки близстоящих деревьев. Жар тугой волной ударил ловчего мага в лицо, стряхнув снег с кустов и веток рядом с ним. Чарс под ним испуганно захрипел и попятился.

Такого Драхуб не ожидал. Он поторопился, посчитав, что старик выдохся. Иначе бы не отдал пардам столь убийственный для них приказ.

– Назад! – взревел он во всю силу своих легких, снова мгновенно взвинчивая себя в боевое состояние.

Но было поздно.

Старик с яростным криком взмахнул руками, сжав пальцы в кулаки, и опустил их вниз, словно нанося удар по невидимой цели. Огромный демон огня повторил его движения, опустив огненные руки на головы пардов и мгновенно вбив их в землю вместе с чарсами, вбив с той же легкостью, с какой может расплющить сырые глиняные фигурки хлопком ладони ребенок. Земля содрогнулась, словно от удара чудовищного молота, кровь брызнула от раздавленных тел в разные стороны на несколько шуггов, забрызгав и снег, и стволы деревьев. Когда руки демона поднялись вновь, вместо воинов осталось лишь кровавое полуобугленное месиво.

Драхуб запоздало сообразил, что, сознательно пустив своих воинов на верную смерть, старик тем самым выиграл время для сотворения столь сложного заклинания. Велика же была его жажда мести, если он не пожалел своих людей. Дал-рокт бы так не поступил. Воины должны выполнять лишь то, что им по силам, первым же в бой должен идти их терх.

Силен старик, но огненный демон его не спасет.

В момент реальной опасности разум дал-рокта стал холоден как лед.

Он снова вскинул руки, сложив когтистые пальцы в подобие лезвий. Из них тут же выдвинулись гигантские, в его рост, водяные клинки, шириной в две ладони и тонкие, как волос хаска. А затем эти клинки обрушились на шагнувшего к нему огненного демона. Лезвия опустились на кипящие нестерпимо ярким пламенем плечи, и руки великана, вспыхнув, отделились от тела и упали на влажную дымящуюся землю, упали и рассыпались снопом горячих, но уже безвредных искр.

Смертоносный выпад не пощадил и Оценола, намертво связанного со своим огненным созданием. Водяные клинки обрубили ему руки так же, как и его демону, – по самые плечи. Заливаясь кровью, с искаженным от нестерпимой муки лицом, старик еще пытался бороться – усилием воли. Огненный демон снова принялся отращивать руки, но сил у мага не хватило, и огненный столб с оглушительным шумом провалился сам в себя и исчез, оставив после себя лишь дымящийся земляной круг. Старик же обессиленно повалился с седла в мокрую слякоть, образовавшуюся под ногами его дракха от близкого жара. Животное отбежало в сторону, с недоумевающим фырканьем скосив глаз на своего распростертого хозяина.

Драхуб медленно подъехал к умирающему магу и остановился, чтобы отдать дань уважения поверженному врагу. Тот лежал на спине и ненавидящим взглядом следил за его приближением. Капюшон с головы откинулся, обнажив белоснежные волосы. А обычно серая кожа на лице адалая была теперь под цвет его волос.

– Ты сам этого хотел, – холодно бросил Драхуб.

– Избавитель идет… – прошептал Оценол. – Он уже идет… и несет забвение для твоей расы… твоей проклятой расы Тьмы…

Глаза мага потускнели, последнее слово замерло на губах. Он был мертв.

«Опять этот бред о Пророчестве», – отстраненно подумал Драхуб. Владыка Икседуд считает, что вера хасков может свернуть горы, если предоставить им такую возможность. То, что даже этот маг каким-то образом узнал, что в мир Хабуса прибыл демон из-за Сферы, невольно заставляло задуматься. Необходимо во что бы то ни стало помешать продвижению демона по Пути. Впрочем, он в любом случае намерен этим заняться.

В сторону тел мертвых пардов он позволил лишь себе мимолетный взгляд, а сгоревших заживо панцирников врага не удостоил и того. Если у него и мелькнуло сожаление по поводу гибели пардов, то только потому, что погибли те стишком рано. Что ж, они выполнили то, для чего были предназначены, воин же, погибший в бою, достоин своей смерти. А вид вражеской крови неизменно вызывает чувство глубокого удовлетворения у победившей стороны, какой бы ценой эта победа ни досталась.

Оставалось только продолжить путь, что Драхуб и сделал, послав чарса вперед без каких бы то ни было сомнений. Его ждал демон, который должен был умереть.