Неистовый зверь

Марина настороженно наблюдала из окна, как у крыльца замка спешивается пожилой, но крепкий на вид человек с аккуратно подстриженной бородой и небольшими усикам, задиристо торчащими в стороны как у Сальвадора Дали.

Вид он имел вполне благородный, лицо жесткое и породистое, но угольно-черные глаза пронзали словно два отточенных кинжала.

Никос вышел встречать дядюшку в холле, и Брайан холодно ответил на его приветствие, стягивая перчатку из мягкой телячьей кожи.

– Вот уж не думал, что ты учудишь такое свинство на краю могилы? А девица видно совсем бедна или пользуется столь дурной славой, что не погнушалась пойти за умирающего, лишь бы хоть на время стать леди?

– Да как у вас язык повернулся? – Марина безо всякого смущения выскочила из-за тяжелой занавеси, отделявшей прихожую от залы для приема гостей.

– Вы, дорогой сосед, я так понимаю, приехали нас поздравить? А как иначе, вы ведь близкий родственник Никоса! Зачем же сейчас говорить о смерти, всех она заберет в свой срок и еще неизвестно, кто из нас первым попадет на небеса. У Богов свои планы, знаете ли…

Увидев, как Брайан задрал крючковатый нос и скорчил презрительную рожу, Марина чуть не прыснула от такого жеманства. И тут же продолжила страстный допрос:

– Скажите, почему вы так скверно относитесь к моему мужу? За что вы ненавидите Никоса, раз гоните из собственного дома? У вас каменное сердце? Откуда такая жестокость?

Брайан даже оторопел, невольно отступая назад на пару шагов, чтобы получше рассмотреть стоящую перед собой разгневанную хозяйку Тарлей.

– Так это ты Марин – безродная чужестранка! Неизвестно еще из какой грязи тебя вытащил блаженный дурачок…

– К вашему сведению, мужчина с ядовитым жалом вместо языка, я принадлежу к старинному роду де Симон и мои предки испокон веков умели славно трудиться и воевать. На моем гербе раскрытая книга – свидетельство о том, что родичи были грамотны и склонны к наукам, а также алебарда и пика, потому что наши мужчины были защитниками Отечества.

И ведь Марина ни капельки не соврала – ее мама работала в библиотеке, а отец был военным на пенсии, все детство свое их семья провела в гарнизонах на Дальнем Востоке.

– И попрошу запомнить, – решительно продолжила Марина, уперев руки в бока и медленно наступая на обидчика, – я не позволю вам оскорблять ни себя, ни моего драгоценного супруга. Никоса я вам не прощу! Ваше поведение в его адрес я признаю отвратительным и недостойным! И если бесполезно взывать к вашей совести, если вы не способны проявить родственные чувства и малейшую доброту… Учтите на будущее, вам здесь не рады! Отправляйтесь обратно в свой гадюшник и шипите там на домочадцев, мне уже искренне жаль вашу супругу!

– Да как… как ты смеешь, дерзкая девчонка! – Брайан побагровел, как перезрелый томат, еще немного и треснет.

– А как вы смеете приезжать в чужой дом и осыпать оскорблениями его законных хозяев?!

Марина и прежде-то не была робкого десятка, а поработав несколько лет в детском дошкольном учреждении, и вовсе закалила характер. Наглого де Верта она совершенно не боялась, а если нужно было заступиться за своего мужа… Да за своего мужа и будущих детей Марина могла любого недруга на место поставить, причем на самое не почетное место.

– Поздравляю, Альба! Ты взял в жены уличную торговку, отличный выбор, ничего не скажешь!

– А если вам больше нечего сказать, дорогой родственник, можете садится на вашу жирную клячу и отправляться восвояси, мы вас ни в коем случае не задерживаем!

– Это немыслимо… Белый рыцарь де Альба… опуститься до такого… фи-и…

Брайан обошел Марину и бросил на стол тяжелый запечатанный свиток, обращаясь к несколько растерянному племяннику.

– Я привез тебе приглашение от Райнбока, он проводит встречу землевладельцев северо-восточных округов и ты тоже обязан явиться. В Райнартхолле состоится рыцарский турнир, соберется толпа народу. Непременно возьми с собой эту базарную девку, пусть все соседи над тобой посмеются. Как низко ты уронил честь Тарлей, Никос… Мне противно даже находится с вами в одних стенах.

– Вас никто не задерживает! Двери – напротив, не споткнитесь, порог, кажется, разваливается… – гаркнула Марина на сколько хватило воздуха в груди.

Бормоча проклятия себе под нос, де Верта и впрямь чуть не растянулся на выходе. Разгневанный слишком жарким приемом он неловко взобрался на коня и вскоре умчался прочь вместе со своими вооруженными спутниками.

Убедившись, что за грубияном вовсю клубится дорожная пыль, Марина с тревогой перевела взгляд на мужа, – не сердится ли он на ее слишком вольное поведение.

Но Никос тихонько смеялся, одобрительно покачивая светлой головой, а вскоре из коридора выпорхнула Сильда, – подскочила к любимому господину, обняла его колени, опустившись на пол, и тоже звонко расхохоталась.

Вытирая промокшие глаза, Никос пояснил:

– Понимаешь, Марин, я давно не слышал, чтобы кто-то так повелительно разговаривал в этом доме. А тем более с Брайаном… никто… никогда с ним так не разговаривал. Ну, разве только король…