Неистовый

– Так я тебе и поверила. Здесь ужасно воняет. – Я икнула, прекрасно понимая, что уже напилась. – В нем ты развлекался, когда учился в старшей школе?

– Нет. Я сентиментальный козел и никогда не запятнаю эту малышку случайным трахом.

– Ты полон сюрпризов, Дин Коул.

– А ты вот-вот окажешься наполнена мной, Рози ЛеБлан.

Траву покрывали капли воды от разбрызгивателей, но мне все равно захотелось прогуляться босиком. Она приятно холодила ноги, помогая справиться с невыносимой августовской жарой, стоящей в Южной Калифорнии. Я добралась до скамейки на вершине холма, откуда открывался вид на город, и села. Что мне нравилось в Тодос-Сантосе, так это то, что здесь отсутствовали промышленные предприятия, загрязняющие окружающую среду. И это стало одной из причин, почему родители устроились сюда на работу. Ведь из-за более чистого воздуха в моих легких образовывалось меньше слизи.

Над нашими головами растянулось покрывало из блестящих звезд, напоминая, насколько мы маленькие по сравнению с ними.

Дин достал две бутылки пива из кузова пикапа – я не стала спрашивать, какого черта они там делали, – и, открыв одну, протянул мне. А затем откупорил вторую и плюхнулся на скамейку в нескольких сантиметрах от меня.

– Ты знаешь, что каждая звезда, которую мы видим в ночном небе, больше и ярче солнца? – спросил он.

Кончики его растрепанных, сексуальных волос задевали мои. А его самого окутывал аромат мужчины, сладкой дури и одеколона с нотками цитруса.

– Что? – я фыркнула от смеха. – Чушь собачья. Солнце огромное!

Дин выглядел так же серьезно, как сердечный приступ, и именно в этот момент я поняла, что только что пригласила его в свое сердце и охотно открыла дверь. И это оказалось равносильно прыжку с обрыва с широко открытыми глазами, раскинутыми руками и улыбкой на лице. «Как печально», – подумала я, ведь уже успела позабыть, какое влияние на меня оказывало общение с Рукусом. Позабыла, какой хаос он вызывал во мне.

– Солнце – всего лишь желтый карлик, малышка ЛеБлан. – В его голосе слышалось спокойствие, но глаза горели от эмоций. – Оно кажется нам большим лишь потому, что расположено близко к нам. А большинство людей любят то, что находится рядом с ними. К чему они привыкли.

Дин имел в виду не звезды, и мы оба это понимали. Но его познания в астрономии удивили меня. Потому что это никак не вязалось с образом наркомана, который прожигал жизнь и интересовался лишь американским футболом, в который играл, женщинами и скучными цифрами.

Привстав со скамейки, он достал из заднего кармана курево и засунул его между идеально очерченными губами. Огонек зажигалки осветил каждый изгиб его лица, которому позавидовал бы и Адонис. Сделав затяжку, Дин протянул его мне.

Рука Дина повисла между нами. И я ожидала, что он тут же отдернет ее, нахмурится, а потом прочитает нотацию о том, что я сошла с ума, раз решила покурить дурь.

Но ничего этого не произошло.

Дин позволял мне самой принять решение.

Радуясь темноте, которая скрывала мою улыбку, я забрала сигарету. Все остальные относились ко мне так, словно я сделана из стекла. И только Дин позволял себе то, что могло навредить мне. Я поднесла курево к губам. Вдохнула. Выдохнула. И осталась жива. Это ли не победа?

Но, конечно, так раскашлялась, что едва не выплюнула свои легкие.

– В следующий раз, когда тебе захочется словить кайф, я испеку печеньки с дурью, – покосившись на меня, с ухмылкой сказал Дин.

Я не стала ничего отвечать, а вместо этого посмотрела в небо. Не передать словами, насколько приятно хоть на секунду забыть о своей семье. Даже если рядом находился человек, которого я, в какой-то степени, считала своим врагом.

– Я где-то слышала, что солнце с каждым годом приближается к земле. И однажды сожжет все живое на планете.

Передав курево Дину, я обвела рукой небо. Он сделал глоток пива, а движения его тела были такими непринужденными и безрассудными, что на секунду вновь стал похож на подростка.

Подростка, которого я когда-то полюбила.

– Ну, сейчас солнцу примерно четыре с половиной миллиарда лет, и, думаю, оно проживет еще в два раза больше. А затем, скорее всего, раскалится и станет красным гигантом, после чего взорвется и станет именоваться белым карликом. Но могу с уверенностью сказать, что к тому времени, когда это произойдет, ни моя обкуренная задница, ни твоя сексуальная попка не станут свидетелями этого дерьмового шоу. – Он погладил меня по голове рукой, в которой сжимал свое пиво, словно драгоценного ребенка. – Или ты планируешь прожить так долго? Из тебя получится чертовски сексуальная старушка. Даже в возрасте нескольких миллиардов лет.

Я рассмеялась так громко, что мой смех эхом разнесся по округе.

– Нет уж, спасибо, но я столько не протяну.

– Никто из нас не протянет. – Он пожал плечами и передал мне сигарету.