Неистовый

– Дорогая, я знаю, но… – попытался успокоить жену Пол.

– Господи, да заткнитесь, черт возьми. – Вишес хлопнул ладонями по тумбочке, и все тут же замолчали. Наверное, от шока, что он приказал им заткнуться. – Вы сейчас серьезно? Дин ведь уже доказал свои чувства. После того, как столько лет гонялся за ее юбкой. Я никогда не видел, чтобы мужчина терпел столько дерьма от девушки до Дина Коула. Шарли, Пол, я люблю вашу дочь. Сильно. Я бы умер за нее, если потребовалось. Но стоит признать, что я заставлял ее проходить через ужасные вещи. Те, что, казалось, уже не исправить. Поэтому то, что она согласилась выйти за меня замуж, маленькое чудо. А то, что она прекрасно знает меня, но все же согласилась родить от меня ребенка, еще поразительней. Но Дин… Дин не ужасный. Он совершил ошибку, а не сознательно причинил Рози боль. И уж точно заслуживает того, чтобы его выслушали. – Он повернул голову и пригвоздил Рози к месту пристальным взглядом.

А у меня перехватило дыхание, в ожидании ее слов.

Она прокашлялась. Затем поерзала на койке, чтобы поправить подушки за спиной. А затем слегка кивнула.

– Мама, папа, мне необходимо услышать то, что он хочет сказать.

Родители Рози обменялись встревоженными взглядами.

Шарлин вздохнула.

– Мы подождем в коридоре.

Дверь со щелчком захлопнулась. И наши взгляды встретились. Я видел, что она не очень хорошо справлялась. И теперь пришло время сказать, что я наконец-то понял, почему она толкнула меня в объятия своей сестры. Почему она заставила нас обоих страдать из-за этого дерьма. Любовь вынуждает нас совершать иррациональные поступки. Любовь и смерть связаны невидимой нитью. Дерни чуть посильнее, и ты умрешь. И я не мог жить без Рози. И это, пожалуй, единственное, что не вызывало у меня сомнений в данный момент.

Плюхнувшись на ее кровать в районе бедер, я схватил руку Рози и прижал к своему сердцу.

Извинений не хватит. Мне следовало придумать что-то получше. И пройти весь гребаный путь до конца.

– Ты перевернула мою жизнь с ног на голову, и я никогда не стану прежним, – признался я.

Казалось, мои слова превратились в живые существа. Потому что я не просто произнес их, а прочувствовал каждой клеточкой тела.

Она улыбнулась и пожала плечами. И на секунду стала похожа на прежнюю, молодую себя.

Не считая желтого оттенка ее кожи.

– Я не виновата, что ты полюбил умирающую девушку.

– Я не виноват, что ты все так усложнила.

– Где ты был? – ее голос звучал еле слышно.

Она спрашивала про тот день, когда ждала меня в Хэмптонсе, или про время, проведенное в больнице?

– Прямо здесь, малышка ЛеБлан. Все это время. Я примчался сюда в ту же минуту, как узнал, что ты здесь. Но они не позволили мне увидеть тебя, поэтому я остановился в доме, который арендовал для нас. И напился. Потонул в жалости к себе. Поддерживал образ неудачника-засранца. Спасибо, что спросила.

Она фыркнула.

– А в пятницу?

Я вздохнул и потер щетину.

– Дин? Как прошла ваша встреча с отцом?

Слова хлынули из меня, словно вода. И я рассказал своей умирающей девушке, что произошло, не упуская ни одной детали. Она пролила несколько тихих слезинок, сжимая мое лицо в своих ледяных руках, но я никогда не чувствовал большего тепла, чем в этот момент. Я целовал ее губы и извинялся снова, и снова, и снова.

– Прости. – Скользнул губами к ее лбу. – Черт побери, Рози. Мне так жаль. – Прижался к щеке. – Ты не представляешь, что я испытываю, видя тебя такой и зная, что ты попала сюда из-за меня. – К кончику носа. – Это не может так закончиться. Не может.

И вновь вернулся к губам.

Она притянула меня в объятия, и я почувствовал ее горячие слезы на своей шее.

– А я бы не расстроилась, если бы все так закончилось. Ты сделал меня счастливой. Невероятно счастливой. Но… ты заслуживаешь всего. Жену, детей, дом с белым забором.

– И у меня все это будет. С тобой.

– Ты же знаешь, что со мной этого ничего не случится.

– Но я не хочу этого с кем-то еще. Не будет следующей Розы. Или такой истории, как наша. Это конец, Рози ЛеБлан. Конец для нас обоих. Не станет тебя, не станет и меня.

Знаешь, я всегда ненавидел «Ромео и Джульетту», – продолжил я. – Пьесу. Фильм. Саму идею. Слишком много трагизма. Глупого трагизма. Нет, ну подумай, сколько им было? Тринадцать? Шестнадцать? Как глупо убивать себя, потому что твоя семья не позволила пожениться. Но в чем-то Ромео и Джульетта правы. А я оказался настоящим идиотом. Посмотри на меня. Я встретил свою любовь в восемнадцать лет. И следующие одиннадцать лет медленно убивал себя, оплакивая тебя. А когда ты вернулась в мою жизнь, я все списывал на очарование. И сейчас, когда знаю… – Я отстранился, чтобы посмотреть на нее. Она угасала. И я видел это. Легкие Рози практически не работали. А врачи сказали, что инфекция распространилась на другие органы. Ее тело горело в лихорадке. И несмотря на постоянные поездки в больницу, на этот раз все по-другому.

И ничего из этого не случилось бы, если бы я не напился.

Я прижался щекой к ее ладони и поцеловал запястье.