— Я заперлась изнутри. Уходи, Сент. Сейчас же. Ты только усложнишь положение.
Сент шумно подергал ручку двери:
— Открой дверь, Эвелина. Мне нужно поговорить с тобой.
— Нн… нет.
— Я выломаю дверь, и тогда все узнают, что я здесь. Открой, пока никто меня не увидел.
На мгновение он подумал, что она не уступит, но затем замок щелкнул и дверь открылась. Он проскользнул в спальню и тихо запер за собой дверь.
Эвелина смотрела, как он выпрямился, повернувшись к ней лицом. Всю эту долгую бессонную ночь она мечтала снова его увидеть. Теперь, когда он был здесь, она не могла себе представить, что он может сделать, чтобы помочь ей.
— Тебе не следовало приходить сюда, — сказала она, стараясь придать твердость своему голосу. — Если Виктор узнает, он немедленно отправит меня в Западный Суссекс.
Маркиз смотрел на нее короткое мгновение, затем подошел ближе. Обхватив ее лицо ладонями, он наклонился и поцеловал ее так осторожно, так нежно, что ей захотелось заплакать.
— Твой драгоценный братец вышвырнул меня из дома несколько минут назад, — прошептал он, снова целуя ее так, словно они не виделись уже долгие годы, — так что я сомневаюсь, что он рассчитывает найти меня где-нибудь поблизости.
— Тогда как ты…
— Виктору никогда не удастся быть столь же искушенным в интригах, как я, даже если он очень постарается. Расскажи мне, что случилось.
Она вынуждена была согласиться с ним: никто не мог сравниться с Сент-Обином в различных уловках. Ей хотелось броситься в его объятия, рассказать обо всех своих неприятностях и позволить ему все уладить. Однако ничего уже нельзя было исправить.
— Виктор узнал о моей деятельности в приюте и кое-что о нас с тобой и решил, что с него хватит. Кларенс Алвингтон согласился жениться на мне, в особенности за очень щедрое приданое, а лорд Алвингтон согласился передать голоса своего округа Виктору.
Сент с жестким застывшим выражением лица расхаживал из угла в угол.
— Значит, дело сделано. Подписано и скреплено печатью, и ты продана. Они спросили тебя, Эвелина? Кто-нибудь спросил, чего ты хочешь?
— Конечно же, нет. Но я вышла за рамки благопристойности. Я знала, что может случиться.
— Значит, ты смирилась с этим?
Эвелина прерывисто вздохнула.
— Лучше бы ты не приходил сюда, Майкл. Конечно же, я не хочу выходить замуж за этого идиота. Но что еще я могу сделать?
— Бежать отсюда. Со мной. Прямо сейчас. О Боже, ей так хотелось это услышать!
— А как насчет моей семьи?
— Они тебя продали. Тебе не стоит беспокоиться о них.
— Но, Сент, они — моя семья. Я так старалась разрешить эти противоречия. Если я погублю карьеру Виктора, о чем это будет говорить?
Он прищурил глаза.
— О том, что вы квиты.
— Но я не приемлю такую философию.
Она провела пальцами по его лацкану, не в силах противиться желанию прикоснуться к нему.
Он захватил ее руку, прижав ладонь к своей груди.
— Я не позволю тебе выйти замуж за Кларенса Алвингтона, — сказал он тихим мрачным голосом, которого она никогда не слышала прежде. — Вот моя философия.
Сердце под ее пальцами билось сильно и часто.
— Поверь мне, если есть способ избежать этой неприятности, я им воспользуюсь. Но я не хочу опозорить свою семью. Мой отец очень гордился тем, кто он есть. И я тоже этим горжусь. И как бы я ни хотела ненавидеть его, Виктор все-таки неплохой человек, хотя и во многом заблуждается.
— А что в таком случае будет с твоими подопечными детьми? Оставишь их на меня?
— Ты поступишь с ними правильно, Сент. — Слеза скатилась по ее щеке, впервые с тех пор, как все разлетелось на куски. — Я знаю, у тебя доброе сердце.
Он отпустил ее так резко, что она пошатнулась.
— У меня нет сердца, Эвелина. Вот почему мне… нужна… ты. Бежим вместе со мной прямо сейчас. Я куплю тебе все, что ты захочешь, отвезу, куда только пожелаешь. Мы откроем приюты для сирот по всей Европе, если захочешь. Только будь со мной.
Она слышала отчаяние в его голосе и боль.
— Майкл, я не могу, — прошептала она. — Пожалуйста, пойми меня.
Сент отвернулся к окну на какое-то время. Мускулы на его спине так напряглись, что ей было видно, как он дрожит.
— Я понимаю, — наконец сказал он. — Виктор получает свое место в парламенте, о детях позаботятся, а ты станешь влачить жалкое существование.
— Это не…
Он повернулся ней лицом:
— Я позабочусь о первых двух, но я никогда, никогда не допущу последнего.
Шагнув вперед, он снова поцеловал ее, на этот раз грубо.
— Увидимся вечером.
— Майкл, я не…
— До вечера.
Он направился к выходу. Обеспокоенная тем, что он может выкинуть что-нибудь еще более отчаянное, она прислонилась к двери, но с тем же успехом она могла пытаться остановить нападающего медведя. Однако Сент задержался.
— Майкл, посмотри на меня.
Тяжело дыша, он посмотрел ей в лицо.
— Обещай мне, что продолжишь тот путь, который ты выбрал. Что будешь поступать хорошо.
Маркиз де Сент-Обин покачал головой:
— Нет. Ты не станешь чувствовать себя так, словно принесла себя в жертву во имя великого добра, связанного со мной, Эвелина. Я намерен получить именно то, что хочу, даже если ты отказалась.