Неисполненная Клятва (СИ)

- Эх, вот это я понимаю! – Воскликнул Бакх, греясь в огромной бадье с горячей водой. Кажется, его подчиненные впервые видели его довольным - ну да еще бы, в ванной, с кувшином вина и двумя голыми девицами, вившимися вокруг него.

Впрочем, остальные тоже не жаловались, ведь находились сейчас в «Доме Удовольствий» с Бакхом отдыхали с десяток человек – наиболее к нему приближенных. Остальная сотня с лишним отдыхала отдельно – там и вино было покислее, и вода похолоднее, да и бабы, само собой, пострашнее.

"Верхушка" их отряда находилась в круглом помещении с колоннами - тут был бассейн, бадьи, куча еды и выпивки, а еще много услужливых женщин, за которых было уже заплачено…

- И не говори – сказал Ослер, который, обернувшись полотенцем, сидел у края бассейна и пожирал виноград гроздь за гроздью – всегда бы так!

- Всегда не будет, так что лови момент. – Бакх заглянул в винный кувшин, затем опрокинул его - несколько капель вина пролились в горячую воду. – Эй! Вот ты, с большими сиськами! Давай еще вина!

Девушка, услужливо кивнув, встала, перешагнула через край бадьи, а бывший сержант для ускорения гулко шлепнул ее по голой заднице.

- А потом давай-ка со мной, ик, побеседуем – мерзко хихикнув, сказал Ревер, которому смуглая рабыня сейчас разминала спину.

- Куда тебе! Ты всех баб тут уже перебеседовал!

- Эту нет!

- Так, эта моя! – Злобно гаркнул Бакх

- Я после тебя не буду!

- Да мне насрать - безапелляционно ответил Бакх.

- Куда тебе столько, а? – Возмутился их новый знакомый Урс, который сейчас жирными по локоть руками лакомился бараньими ребрышками – он был в одних подштанниках, так что можно было легко прикинуть, что на нем было около дюжины шрамов, и три из них – на лице.

- Да ты старый просто, Урс! – ответил Ревер – потребность такая у меня, понимаешь!

- Ты три дня шкворишься, смотри не сотрись по самые яйца! – поддел его матерый рейдер в ответ.

Ревера подняли на смех, и он, обиженно положил подбородок на руки, давая рабыне закончить массаж. Несколько дней прошли в сладком угаре – каждый из них пытался, кажется, урвать кусочек той жизни, которой лишен. Но всему хорошему приходит конец. К ним зашел служка из Дома Удовольствий, робко, бочком, и вымолвил тонким голоском, который выдавал в нем евнуха:

- Господа…

- Чего, скопец несчастный? - гаркнул на него Бакх.

- К вам… Посетитель – смиренно пропустил оскорбление пришедший.

- Какой еще посетитель?

- Он хочет поговорить насчет груза шкур из Стюрангарда.

- Опа! – Бакх напрягся, поняв, что это значит. - Пусть войдет!

К ним вошел неприметный мужчина средних лет – он был в пыльной дорожной одежде, пот катился градом с его лица. В этом месте, полном неги и удовольствий, он казался пришельцем из другого мира.

- Говори – кивнул ему Бакх. Он поднялся из бадьи, почувствовав легкий озноб, накинул на себя отрез хлопковой ткани.

- Товар придет через два дня в полдень, через северные ворота. Надо помочь с проездом и пошлиной. А у дворца – с разгрузкой.

- Понял тебя – Бакх стал ходить из стороны в сторону, прикидывая, как это провернуть.

- Со мной прибыли еще… Рабочие. – Произнес тот.

Бакх оценивающе посмотрел на пришельца.

- Отдохнете с дороги, господин купец? – спросил командир рейдеров.

- С большой радостью - сказал посланник, оглядывая помещение.

- Замечательно. – Эй, ты! Сменить воду в бадье гостю! А эту забирайте себе, господин… Купец – указал он на обнаженную девушку, что покидала сейчас бадью – она… знает толк в отдыхе с дороги.

Гость осклабился, скидывая на плитку плащ и стаскивая опостылевшие сапоги:

-Что ж, - осмотрел он критично свой костюм – надеюсь, прачки тут тоже есть.

-Что прикажешь, то и сделают – с готовностью подсказал Урс – ей ты, темненькая – хватит этому засранцу спину наминать, давай-ка со мной!

Волчица, черная как вороново крыло, бежала прочь от стаи охотничьих собак. Следом за ними бежали загонщики, держа в руках страшные жала на длинных древках. Можно было бы еще справиться с презренными псинами, чьи предки продались двуногим, но люди наверняка бы ее прикончили. Да и гончих слишком много было. Вожак не справился, а ей это точно не под силу. Оставалось бежать. Бежать прочь от страшной оравы собак и людей. Вожак сказал бежать, значит, она будет бежать. Ради него, и ради тех, кто недавно завелся в ее утробе. Они должны были родиться.