Нейросказы

И? — лицо обдало плотным потоком воздуха. В ушах засвистел ветер, и Лука отшагнул назад.

Что «и»? Думай башкой. Он сейчас в том самом здании, куда тебе надо проникнуть. Надеюсь, в этот раз ты не будешь корчить из себя героя боевиков и сделаешь «контроль».

Ладно, моя мотивация ясна, — майор зашёл в вагон и встал у двери. Людей, несмотря на утренний час, было немного. Он взглянул на часы — так и есть, рабочий день уже начался. Основная масса рассосалась. — Годится. А тебе-то что?

А меня тут держат… ну, можно считать, что в плену. Вот я и хочу использовать тебя, чтобы удрать. Логично?

Вроде бы да.

Молодец. Возьми с полки пирожок, что ли.

Лука давно не ездил на метро. Сначала к его услугам были служебные автомобили с мигалками, а потом ездить стало просто некуда. Ничего, однако, за это время так и не изменилась, разве что поезда поменяли окраску. В остальном даже граффити местных панков казались совершенными подобиями таких же несколько лет назад. «Иди против Системы!», «Хватит нас травить!», «Дайте нам чистый воздух!». А рядом — признания в любви, угрозы в адрес политиков, пожелания трахнуть какую-то поп-диву и просто абстрактная матерщина.

Когда-то Лука ловил таких. Не всех, конечно, а тех, кто реально пытался что-то сделать. Не только портил стены, но ещё и расстреливал политиков, насиловал поп-див и посылал в эфир телеканалов разоблачающие ролики. Всем, конечно, было плевать на них. Все и так знали, что воздух отравлен, что верхушка живёт и жиреет, меняя фильтры в носу каждый день, знали вообще всё, что пытались раскрыть такие горе-оппозиционеры. Просто ни у кого не хватало духу встать и начать.

Лука убивал членов ОПГ, террористов, маньяков-убийц и всех остальных, кто представлял угрозу разлагающемуся обществу. Иногда ему попадались такие вот борцы с системой, и тогда приказы вступали в конфликт с его личной моралью. Однажды его за это и уволили. «Неблагонадёжность».

И пойти с такой характеристикой было некуда.

Он не сказал этого ни вслух, ни в мыслях, но попытался бы помочь Кире в любом случае. Просто потому, что это хоть как-то меняло его унылую, размеренную, бесконечно скучную жизнь, от которой тянуло сойти с ума. И неизвестность, царившая за пределами известной сейчас информации, скорее манила, чем пугала.

Вот Лука и шёл следом.

Миловидная продавщица в магазине профессиональной одежды считала его чип и, вежливо улыбнувшись, указала на одну из кабинок. Лука неторопливо переоделся, натянул берцы, застегнул кобуру. Он почти позабыл, каково это, а теперь давно знакомая одежда легла на тело, как вторая кожа.

Посмотрись в зеркало, — велела Кира. — Ах, какой ты теперь милашка! Обожаю мужчин в форме.

Проигнорировав её, Лука расплатился и снова вышел на улицу, швырнув пакет со старым шмотьём в мусорный бак.

Теперь в здание «Роботеха», — Киру нисколько не смутила его реакция. — Главное — не нервничай. Ты — работник компании. Ещё и с полным допуском.

Я — бывший майор полицейского спецназа, «дорогая», — ответил Лука, понадеявшись, что ему удалось передать кавычки. — Нервы за три года вроде бы не растерял.

Вот и хорошо. Давай, не мешкай.

Он вывел через встроенный в очки GPS путь к «Роботеху», и пыльный асфальт окрасился дорогой из жёлтого кирпича, приглашая следовать по ней. Дополненная реальность плевать хотела на смог, и если очертания улицы терялись в коричневой мгле, то проложенный компьютером путь выглядел ярким, как лампочка.

Слушай, раз уж мы так сошлись, может, наконец, расскажешь, кто ты такая? — спросил Лука. — Ты хакер?

Пауза. До сих пор Кира отвечала почти мгновенно.

Сложно сказать, — наконец ответила она. — В общепринятых терминах — наверное, всё-таки хакер. Я же влезла в сеть полицейского управления за твоим досье.

И в сеть «Роботеха», — добавил майор.

Нет. Туда у меня изначально был доступ.

Так ты работаешь на корпорацию?

Пауза.

Можно и так сказать.

Поясни!

Ну… ты знаешь, что такое каминг-аут?

Память с трудом подсказала ответ — майор никогда не был заядлым любителем новостей высшего света.