Нейропат

— Ну конечно, — скептически произнес Томас.

На мгновение показалось, что они все те же, только повзрослевшие, а спорят и ссорятся, как в юности.

— Это ты поставил там крестик. Что, не помнишь? Еще давно, в общежитии. Как раз тогда мы сняли двух цыпочек — как их: Сандра и Джинни или Дженни...

— Дженни, — сказал Томас.

— Помнишь? Ты еще распространялся о том, что «мир такая милашка»...

Томас поглядел на него в упор.

— Помнишь? — снова спросил Нейл.

Верно. Все чушь, дерьмо. Каждый квадратный дюйм его жизни.

Даже его откровения.

Какое-то время Томас только и мог, что сидеть и целиться в Нейла. Когда Нейл исчез в другой комнате, он остался в кресле и моргал, наведя пистолет на желтый свет в дверном проеме. Нейл вернулся с какими-то рюкзаками, вновь исчез и вновь вернулся — на этот раз с алюминиевыми ящиками. Томас с изумлением наблюдал, как дуло следует за Нейлом, не чувствуя, какую угрозу оно представляет, хотя ему постоянно мерещились расползающиеся кровавые пятна.

Опергруппа, сказал Нейл, прибудет с минуты на минуту, независимо от того, предупредила их Джессика — как он упорно называл Сэм — или нет. Рано или поздно они через спутник отследят координаты ее автомобиля, просто чтобы посмотреть, что она задумала. Все дело было в «окнах». Нет, не в операционной системе. В окнах времени. Точно так же, как мужчины отдавали предпочтение молодым женщинам, поскольку воспроизводящие окна тех были длительнее, оперативные группы так и тянуло к нерешительным идиотам, поскольку реакция тех была замедленной. Чтобы все вычислить и организовать, требовалось время...

Томас явно принадлежал к числу нерешительных идиотов.

Балласт.

— Что принимаешь? — резко спросил Нейл.

— Лоразепам, — ответил Томас.

Лучший друг перерыл один из рюкзаков и швырнул ему желтоватый пузырек с таблетками. Пузырек ударился Томасу в грудь и скатился на колени.

— Нейролептик, — пояснил Нейл. — Экспериментальный. Представь, что это «пептобисмол» для мозга.

— М-мне нужно... М-мне нужно, чтобы прояснилось в голове.

Мушка пистолета продолжала следить за Нейлом.

— Точно. Тебе предстоит поехать в Нью-Йорк и вытащить Фрэнки из больницы. И как можно скорее привезти ко мне.

— Сегодня вечером? — спросил Томас, одолеваемый необычайной сонливостью. Тело его стало тяжелым, как тело утопленника.

«Характерно для критической точки стресса... Мне нужно... нужно...»

— Послушай меня, Паинька... Это люди умные... могут быстренько все просчитать. В данный момент наше единственное преимущество в том, что они дезориентированы. Но еще важнее подумать о Фрэнки. Ты же знаешь правило. Нервные клетки не восстанавливаются. Даже пока мы говорим, имплантант Маккензи все глубже и глубже внедряется в его мозг. Его надо извлечь — и чем скорее, тем лучше.

Тело Сэм, холодное, неподвижное и нагое, лежало на полу, покрытом кровавыми потеками. Томас подумал о том, что жизни — это все равно что границы собственности. А Нейл мчался напрямик, не признавая границ. Кто может сказать, куда он свернет?

— Ты сумасшедший, — сказал Томас.

— Сам знаешь, что это не так, — ответил Нейл, пожимая плечами. — Говоришь это лишь потому, что терпеть не можешь психически здоровых людей.

«Нажми на спусковой крючок. Господи Иисусе, просто нажми на спусковой крючок...»

Его рука с пистолетом опустилась.

Глава 16

30 августа, 23.39

Раздался рев, и, открыв глаза, он у видел ослепительный свет фар, надвигавшаяся на него машина вихлялась из стороны в сторону, столкновение было оглушительный,металл смялся в гармошку, автомобильная рама погнулась, раздулась воздушная подушка, что-то острое ринулось навстречу, заскрежетала искореженная ось. Грохот катастрофы, от которого лопались барабанные перепонки.

Он был мокрым и неподвижным. Мокрым насквозь.

Что-то не в порядке было с подбородком. Подбородок пропал.

Томас проснулся от шума, с которым его «акура» пропахала обочину. Он вскрикнул, нажал на тормоза. Колеса проскакали по поросшим дерном буграм и рытвинам. Несколько мгновений он просидел неподвижно, мотор работал на холостом ходу. Томас рыдал, пока кто-то из другой машины не похлопал его по плечу — какой-то добрый самаритянин, желавший удостовериться, что с ним все в порядке, и напомнивший о полиции.

И Фрэнки.

Машина рванула с места, корпус ее задрожал. Колеса проехали по гравию, и Томас уже вновь мчался по автостраде, поеживаясь при воспоминании о своем сне.

Все это не имело никакого значения.

— Слава богу! — крикнул Миа, он бежал через лужайку в желтом круге огней, освещавших подъездную дорожку. — Слава тебе господи, ко всем чертям!

Томас загнал машину на стоянку.

— Миа, — только и мог он сказать, обращаясь к подбегающему человеку.

Пропитанный бензином запах шоссе витал в воздухе.

— Черт, Томми. Черт-черт-черт-черт! — Его сосед номер один чуть не плакал. — А я уж было думал, что ты погиб. Христом Богом клянусь, вот те крест, так и думал, что ты уже покойничек!

Томас кивнул, безучастно уставившись в безумные глаза Миа. На какое-то мгновение все снова вернулось под контроль.