Нейронная одержимость

— Армод! Прячешься на троне сукин сын?

— Приди и возьми, как говорили древние.

Ярость клокочет во мне, и я вскакиваю, помогая в прыжке невмой. Меня пытаются сбить — и наиболее глупые культисты, высунувшиеся из-за баррикад и обломков, пропадают под выстрелами шпилевиков. Прыжок переносит меня прямо к трону — и я пронзаю его мечом.

— Преклонитесь, — хрипло сообщаю я, — и будете жить.

Острая боль в затылке показывает, что сюрпризы на сегодня не заканчиваются. Кстати, о любителе пацанских цитат. Неужели в этом мире сохранилась память о Филлипе? Любопытно. Возможно, Армод не так прост, как кажется.

— Не прост, — звучным баритоном слышу я, пока клубящаяся тьма формируется в бесконечную равнину. Правда, вместо безжизненных полигонов из алого стекла подо мной оказывается трава. — Ты прав, молодой шпилевик.

Я оглядываюсь. Армод выглядел гораздо младше и лучше, чем я его помнил. Короткая борода «ёжиком» с проседью, вполне европейская одежда — пиджак, рубашка и всё такое. Ни следа стереотипной «русской» одежды с тулупами и стоячими воротниками. Кажется, даже запонки на месте.

— То, что ты не уроженец Нижнедонска, не давало тебе права обкрадывать меня.

— Просчитался, — неожиданно кивает колдун. Его одежда постепенно темнеет, словно выгорает под степным солнцем. — Ты выглядел лохом при кошельке. Потенциальным золотым билетом наверх. Даже сам Первосоздатель, так сказать, воспользовался бы шансом — их не так много бывает. Как шпилевик, ты должен знать, каково это — падать в смрад подулья.

— Из насквозь фальшивого богатства в искренние руины? Лучше бы сильные мира сего падали так почаще. Лучше скажи, где мы? Я думал, в этом мире только серые пустоши, забитые биомехами.

— Жёлтые. Жёлтые степи. Мы сейчас в верховьях одного из притоков великой Реки. На меловых скалах я провёл детство.

Я заметил, что одежда моего противника начинает обугоиваться — но он даже не обратил внимание на мой кивок.

— Тут ты проводил своё время на троне?

— Хотелось бы мне, — невесело смеётся Виктор Армод. — Нет, к трону я оказался прикован два года назад, когда мясники… изъяли часть моих имплантов. Тогда мне и пришлось… найти это.

— Сколько же ты заплатил за него? Такие технологии доступны только высшим иерархам.

— Всем. Но скажу тебе — зря ты отказался от такого же, когда была возможность. Да. Я чую её запах.

Одежда серыми хлопьями осыпалась, и теперь дело шло за кожей, из которой прорывались механизированные конечности. Ада и дикий даймон научили меня опасаться в киберпространстве всего, из чего торчали лишние провода, арматуры, колючки и конечности. Видимо, дурак Армод в отчаянии заключил пакт с демоном — как и дурак Адриан чуть позже. Но в отличие от Комнина, у колдуна рядом не оказалось отчаянного археолога из другого земного плана. Поэтому демон спокойно напитался знаниями и чувствами Армода.

— И как, оно того стоило? И вообще, с тобой ли я разговариваю? Или с куском Разбитого, натянувшего твою кожу и обломки твоих воспоминаний?

— Поверь, высокородный, — последние слова Армод почти выплёвывает, — во мне гораздо больше жизни, чем в окружающих тебя приспешниках. Я наслаждаюсь каждым днём — хотя не было даже грана того, что получил ты. Власть, деньги, родственники. Раздери меня даймон, как ты мог поступить с собой так глупо?

— С большими деньгами приходят большие горести, — усмехаюсь я и перекладываю энграммный меч в другую руку. Теперь я держу его не за перевязь — а за устье ножен. При необходимости их можно будет быстро стряхнуть.

— Это тебе так кажется, — Армод двигает спиной, и новые пучки кабель-шупалец, покрытых кровью, выползают на землю. Часть лезет ко мне с явно недобрыми намерениями, но мерцающий шар защитной невмы до поры до времени их не пускает.

— Я заинтригован. Как же так — родился в трущобах, а жалеет о бедности?

— Не в трущобах! — первое щупальце из сонма прорывает защиту и я понимаю — агисхъяльм не может даровать вечную неуязвимость. Что ж, хорошего понемногу. Отпускаю ножны и рублю мечом, который проходит сквозь металл, как через сухую солому. — И вообще не в этом проклятом месте! Почему я не мог попасть в тело аристократа, боярина — да хоть в одного из этих чёртовых монстров?

Я отбиваю очередной удар щупальцем.

— А кем ты был раньше?

— Какая разница, — неожиданно холодно отвечает Армод и отступает назад. — Важно то, кто я теперь.

Его тело сухо трещит. Одежда превращается в лоскуты, растворяющиеся в Пургатории алыми искрами. Тело — разламывается на части. И хотя кожа остаётся дурацким, рваным напоминанием о внешности колдуна, его плоть, сотканная из бесчисленного числа живущих своей жизнью кабелей, вырвалась наружу. Видимо, демон всё-таки взял верх над ослабленным телом колдуна — вон, даже вместо проклятий просто рычит. С лица, конечно, воду не пить — но явно не с оголённого металлического черепа, рычащего и пылающего ненавистью. Этот демон явно душкой не был.

— Армод, или кто там тебя заменяет, а договориться не хочешь?