Нейромант

— Да, — сказала 3Джейн, отнимая руку, — Я знаю. Я выучила его ребенком. Мне кажется, я выучила его во сне… Или где-то среди тысячи часов дневников моей матери. Но мне кажется, есть смысл в уговорах Питера не выдавать его. Этим займется Тьюринг, если я все понимаю правильно, а призраки — они весьма непостоянны.

Кейс отключился.

— Странная маленькая чудачка, а? — Финн лыбился на Кейса со старого Сони.

Кейс пожал плечами. Он увидел, как Мэлкам возвращается по коридору с Ремингтоном на боку. Сионит улыбался, его голова качалась в такт ритму, которого Кейс не мог слышать. Пара тонких желтых проводов сбегала от его ушей в боковой карман на безрукавке.

— Даб, мон, — сказал Мэлкам.

— Да ты ёбнулся, — заявил ему Кейс.

— Слышу окей, мон. Правильный даб.

— Эй, парни, — сказал Финн, — приготовились. Сюда едет транспорт. Я не могу проделывать много таких тонких трюков, как картинка 8Жана, одурачившая вашего швейцара, но я могу подвезти вас к 3Джейн.

Кейс вынимал адаптер из разъема, когда беспилотная сервисная тележка вкатилась в поле зрения из-под неуклюжей бетонной арки, обозначавшей дальний конец их коридора. Она могла быть той, на которой ехали африканцы, но в таком случае их уже не было. Прямо за спинкой низкого мягкого сиденья, сжимая манипуляторами обивку, маленький «Браун» мигал своим красным светодиодом.

— А вот и автобус, — сказал Кейс Мэлкаму.

20

Он снова потерял свой гнев. Он скучал по нему. Маленькая тележка была перегружена: Мэлкам, с «Ремингтоном» на коленях, и Кейс, с декой и конструктом на груди. Тележка работала на скоростях, на которые не была рассчитана; она была неустойчива на поворотах, и Мэлкаму приходилось нагибаться в сторону поворота. Это не представляло проблем, когда штуковина поворачивала налево, потому что Кейс сидел справа, но на правых поворотах сиониту приходилось наклоняться поверх Кейса и его оборудования, вдавливая его в сиденье. Кейс понятия не имел, где они находились. Все выглядело знакомым, но он не был уверен, что уже видел какой-либо определенный участок раньше. Изгибающийся коридор, уставленный деревянными витринами с коллекциями, которых он явно никогда не видел: черепа больших птиц, монеты, маски из чеканного серебра. Шесть шин тележки не издавали звуков на слоях ковров. Было слышно только завывание электромотора и случайные слабые приливы сионского даба из поролоновых шариков в ушах Мэлкама, когда тот наклонялся перед Кейсом, чтобы встретить крутой поворот. Дека и конструкт все время вдавливали сюрикен в кармане куртки в его бок.

— У тебя часы есть? — спросил он у Мэлкама.

Сионит потряс косичками.

— Время есть время.

— Господи, — сказал Кейс, и закрыл глаза.

"Браун" резво взбежал на груду ковров и постучал одной из своих подбитых лапок по чересчур большой прямоугольной двери из темного потрепанного дерева. Позади, тележка зашипела и выстрелила голубыми искрами из панели с прорезями. Искры ударили в ковер под тележкой, и Кейс почуял запах паленой шерсти.

— Сюда, мон? — Мэлкам поглядел на дверь и щелкнул предохранителем дробовика.

— Эй, — сказал Кейс, больше себе, чем Мэлкаму, — а ты думаешь, я знаю?

"Браун" вращал своим сферическим телом и мигал светодиодом.

— Он хочет, чтобы ты открыл дверь, — сказал Мэлкам, кивая.

Кейс ступил вперед и подергал изукрашенный латунный набалдашник. На уровне глаз в дверь была вмонтирована латунная пластина, такая старая, что надпись, когда-то выгравированная на ней, стерлась до паучьего, нечитаемого кода, название какой-то давно умершей должности или имя чиновника, отполированное до забвения. Он неясно подумал, индивидуально ли подбирали Тессье-Эшпулы каждый кусочек виллы Блуждающий Огонек, или закупали оптом в каком-нибудь гигантском европейском эквиваленте Метро Голографики. Дверные петли жалобно скрипнули, когда он открыл ее, Мэлкам зашел вслед за ним с «Ремингтоном», выступающим вперед от его бока.

— Книги, — сказал Мэлкам.

Библиотека, белые стальные полки со своими ярлыками.

— Я знаю, где мы, — сказал Кейс.

Он посмотрел назад на сервисную тележку. Завиток дыма поднимался от ковра.

— Пошли, — сказал он. — Тележка. Тележка?

Она оставалась неподвижной.

"Браун" дергал его за штанину джинсов, щипая лодыжку. Он подавил сильное желание пнуть его.

— Ну?

Дрон с тиканьем проложил путь за дверь. Кейс последовал за ним. Монитор в библиотеке был другим «Сони», таким же старым, как и первый. «Браун» остановился под ним и исполнил нечто вроде джиги.

— Зимнее Безмолвие?

Знакомые черты заполнили экран. Финн улыбнулся.

— Пора отметиться, Кейс, — сказал Финн, его глаза терялись за сигаретным дымом. — Давай, подключайся.

"Браун" бросился к его лодыжке и начал взбираться по ноге, его манипуляторы щипали плоть сквозь тонкую черную ткань.

— Черт! — Он шлепком отшвырнул дрона, и тот врезался в стену. Две из его лапок начали дергаться, бесцельно молотя воздух. — Что с этой проклятой штукой?

— Перегорел, — сказал Финн, — забудь о нем. Нет проблем. А теперь подключайся.

Под экраном находились четыре разъема, но только к одному из них подошел адаптер «Хитачи». Он подключился.