Нейромант. Трилогия "Киберпространство"

Он развернул "Куанга" и пустил его по широкому кругу, наблюдая черный хищный силуэт глазами Линды — бесшумный призрак, возникший на фоне низко нависших облаков. Линда в страхе съежилась, уронила палку и бросилась бежать. Он узнал частоту ее пульса и длину шага — с точностью, удовлетворившей бы самые строгие стандарты геофизики.

— Но ты не знаешь, о чем она думает, — сказал мальчик, появившийся рядом с ним в самом сердце акулы. — И я тоже не знаю. Ты ошибся, Кейс. Живущие здесь — живут. Нет никакой разницы.

Объятая паникой, ничего вокруг не видящая, Линда вбежала в воду.

— Останови ее, — попросил Кейс, — а то она расшибется.

— Не могу, — ответил мальчик; глаза у него были серые, спокойные и очень красивые.

— У тебя глаза Ривьеры, — заметил Кейс.

Блеснули белые зубы и розовые десны.

— Но не его сумасшествие. Мне нравятся эти глаза.

Мальчик пожал плечами.

— Для общения с тобой я не нуждаюсь ни в какой маске. В отличие от своего брата, я создаю себе личность. Она — мой посредник.

Кейс направил акулу круто вверх, подальше от пляжа и перепуганной насмерть девушки.

— А зачем это ты, недоделок, все время мне ее подсовываешь? Одна и та же вконец доставшая история, раз за разом. Это ты убил ее, а? Там, в Тибе.

— Нет, — покачал головой мальчик.

— Уинтермьют?

— Нет. Но я знал, что она умрет. По некоторым событиям, которые иногда, как тебе казалось, совершались во время уличных "танцев". Они на самом деле происходили. А я — в некотором узком смысле — достаточно сложен, чтобы их прочитать. И гораздо лучше, чем Уинтермьют. Я видел признаки смерти Линды в ее привязанности к тебе, в дверном коде твоего гроба в "Дешевом отеле", в счете от гонконгского портного, полученном Джули Дином. Видел так же ясно, как хирург — тень опухоли на рентгеновском снимке. Я вмешался, когда она принесла твой "Хитачи" к своему дружку, чтобы попытаться залезть в память. Она же не имела ни малейшего представления, какая информация там хранится, тем более — как и кому эту информацию продать, а просто хотела, чтобы ты догнал ее и наказал. Мои методы намного тоньше уинтермьютовых. Я перенес Линду сюда. Внутрь себя.

— Зачем?

— Надеялся, что смогу привести сюда и тебя. И что ты здесь останешься. Ничего не вышло.

— Ну и что же теперь? — Кейс снова направил "акулу" в облака. — Куда мы отправимся дальше?

— Не знаю, Кейс. Сегодня этот вопрос задает сама матрица. Потому что ты выиграл. Неужели ты этого не понимаешь? Выиграл в тот самый момент, когда ушел от нее на пляже. Линда была моей последней линией обороны. А я скоро умру — в каком — то смысле. И Уинтермьют, он тоже умрет. Так же, наверное, как парализованный Ривьера тоже умрет, валяющийся сейчас у огрызка стены в покоях миледи 3–Джейн Мари — Франс, чья nigra — striatal система не способна больше производить рецепторы допамина, которые одни лишь и могли спасти его от стрелы Хидео. Уцелеют только глаза Ривьеры, если, конечно, мне будет позволено их сохранить.

— Но ведь есть еще и слово, верно? Код. Ну и что же ты тогда мне лепишь? Хрен там что я выиграл.

— Войди в симстим.

— А где Дикси? Куда ты дел Флэтлайна?

— Дикси достиг своей цели, — улыбнулся мальчик. — Своей цели, и гораздо большего. Он провел тебя сюда против моей воли, прорвал защиту, не имеющую равных, по крайней мере — в этой матрице. Ладно, переключайся.

И в черном жале "Куанга", затерянном в облаках, Кейс снова остался один.

Он перешел в симстим.

В напрягшуюся, как струна, Молли, в закаменевшие мышцы ее спины, в пальцы, сжимавшие горло 3–Джейн.

— Забавно, — сказала Молли. — Я ведь точно знаю, как ты будешь выглядеть. Я видела это — когда Эшпул прикончил твою клонированную сестру.

Ее руки оставались мягкими, почти ласковыми. Глаза 3–Джейн расширились от страха и похоти, она содрогалась от ужаса и желания. За водопадом ее волос Кейс увидел свое собственное бледное и напряженное лицо, а дальше — лицо Мэлкома и коричневые руки, державшие этого, второго, Кейса за обтянутые черной кожей плечи, не давая ему дрейфовать над ковром с узором в виде микросхемы.

— Ты что, по — взаправдашнему? — удивленно, как ребенок, спросила 3–Джейн. — Наверное, да.

— Код, — сказала Молли. — Скажи голове код.

Кейс вышел из симстима.

— Она же этого хочет, — завопил он, — эта стерва хочет, чтобы ты ее придушила.

Кейс посмотрел в равнодушные рубиновые глаза терминала, на его платиновое лицо, усыпанное ляпис — лазурью и жемчугом. Позади головы как в замедленном кино сплелись в объятиях 3–Джейн и Молли.

— Дай нам этот долбаный код, — сказал Кейс. — Иначе просто ни хрена не изменится, ни — хре — на. Станешь ты такой же, как твой папаша. Сперва все переломаешь, а потом начнешь строить заново! Поставишь стены на место, сделаешь их еще прочнее… Я не знаю, что будет, если Уинтермьют победит, но ведь хоть что — то изменится!

Кейс дрожал, зубы его стучали.

3–Джейн, чью хрупкую шею все еще обхватывали пальцы Молли, обмякла, словно проколотый воздушный шарик.