Нейромант. Трилогия "Киберпространство"

Дом разросся, выпустив побеги пристроек под мастерские, но Руди так и не удосужился перекрасить облупившиеся доски первоначальной постройки. Пока Тернера не было, Руди обвел двор прямоугольником проволочной ограды. Туго натянутая сетка отделяла от внешнего мира двор и коллекцию машин, но, подойдя поближе, Тернер увидел, что ворота стоят нараспашку, а петли потерялись в ржавчине и сиянии утра. Впрочем, Тернер лучше других знал, что настоящие линии защиты прячутся где-то еще. Он тащился по подъездной дорожке, а за ним трусили четыре модифицированные собаки. Голова Энджи безвольно покачивалась у него на плече, но руки оставались по-прежнему замкнуты на его шее.

Руди ждал их на передней веранде в старых белых шортах и флотской футболке, из единственного ее кармана торчало по меньшей мере девять различных авторучек. Завидев их, он приветственно поднял зеленую банку голландского пива. За его спиной из кухни показалась блондинка в линялой рубашке цвета хаки с каким-то хромированным шпателем в руках. Ее короткие волосы были зачесаны назад и вверх — это почему-то напомнило Тернеру о враче-кореянке в трейлере "Хосаки", о том, как горел этот трейлер, об Уэббер, о белом небе… Он покачнулся, уже здесь, на гравиевой подъездной дорожке Руди — ноги широко расставлены, чтобы удержать девочку, голая грудь в дорожках пота по пыли из аризонской пустыни, — и посмотрел на Руди и его блондинку.

— У нас готов для вас завтрак, — сказал Руди. — Когда вы объявились на экранах собак, мы решили, что вы, наверное, проголодались. — Его тон был тщательно уклончивым.

Девочка застонала.

— Это хорошо, — сказал Тернер. — У нее колено отказало, Руди. Хорошо бы посмотреть его прямо сейчас. А потом мне еще нужно кое о чем с тобой поговорить.

— Я бы сказал, несколько молода для тебя. — Руди снова приложился к пиву.

— Отстань, Руди, — вмешалась стоявшая рядом с ним женщина. — Ты что, не видишь, что ей больно? Несите ее в дом, — сказала она Тернеру и исчезла в дверях кухни.

— А ты изменился, — не переставая пялиться на него, сказал Руди, и Тернер понял, что тот пьян. — Все тот же, но другой.

— Время идет, — отозвался Тернер, поднимаясь по деревянным ступеням.

— Над твоим лицом кто-то поработал или как?

— Реконструкция. Им пришлось собирать его по данным медицинского досье. — Он преодолел ступеньки: каждое движение прошивало поясницу резкой болью.

— Неплохо, — сказал Руди и рыгнул. — Еще чуть-чуть, и я бы ничего не заметил.

Он был ниже Тернера и явно толстел, но у них были одни и те же русые волосы, почти одинаковые черты лица.

Тернер остановился на лестнице, когда их глаза оказались на одном уровне:

— Ты, как прежде, занимаешься всем понемножку, Руди? Мне нужно просканировать этого ребенка. И мне нужно еще кое-что.

— Ну, — протянул его брат, — посмотрим, что можно сделать. Может, попробовать эхо-зонд? Она имеет к тебе какое-то отношение?

— Да. Там, в беличьем лесу, реактивный самолет, но он неплохо спрятан.

— О Господи… — вздохнул Руди. — Ну что же, заноси ее…

Годы, которые провел здесь Руди, лишили дом почти всего, что мог помнить Тернер, и почему-то он испытывал к Руди смутную благодарность за это. Он смотрел, как блондинка разбивает яйца в стальную миску, темно-желтые, натуральные желтки — Руди держал собственных кур.

— Меня зовут Салли, — сказала женщина, взбивая яйца вилкой.

— Тернер.

— И он тоже никак иначе тебя не называет, — сказала она. — Впрочем, он редко когда о тебе говорит.

— Мы не так уж часто виделись все эти годы. Может, стоит подняться наверх и помочь ему?

— Сиди. С Руди твоя маленькая девочка будет в полном порядке. У него хорошие руки.

— Даже когда он на взводе?

— На полувзводе. Ну, он же не собирается оперировать, просто поставит дермы и перевяжет колено. — Она наломала маисовых лепешек на черную сковородку прямо в шипящее масло и сверху вылила яйца. — Что случилось с вашими глазами, Тернер? У вас и у нее… — Она помешивала смесь хромированным шпателем, выдавливая понемногу в сковородку сальсу из пластмассового тюбика.

— Ускорение. Пришлось взлетать в спешке.

— Она при этом повредила колено?

— Может быть. Не знаю.

— Теперь тебя ищут? Или ищут ее? — Она достала тарелки из шкафчика над раковиной. Дешевое пластиковое покрытие на дверцах вызвало у Тернера внезапный приступ ностальгии — загорелые кисти блондинки он принял вдруг за руки матери…

— Вероятно, — сказал он. — Я не знаю, в чем дело. Пока не знаю.

— Поешь. — Переложила смесь на белую тарелку, порылась в поисках вилки. — Руди до смерти боится таких людей. Ну, знаешь, таких, кто способен сесть тебе на хвост.

Взять тарелку, вилку. От яичницы поднимается пар.

— И я тоже.

— Я тут нашла кое-какую одежду, — голос Салли перекрыл шум душа, — ее оставил приятель Руди. Должна тебе подойти…

Душ работал под действием силы тяжести: дождевая вода из резервуара на крыше, толстый белый фильтрационный блок встроен в трубу над головкой душа. Высунув голову между двух затуманенных паром пластиковых листов, Тернер прищурился на Салли.

— Спасибо.