Нейромант. Трилогия "Киберпространство"

Мраморные ступени давно потеряли былой блеск, покрывшись шершавыми выбоинами от ног бесчисленных поколений жильцов. Квартира Андреа находилась на четвертом этаже. Две комнаты, кухня и ванная. Марли приехала сюда, в последний раз заперев свою галерею, когда стало больше невозможно спать в импровизированной спальне — маленькой комнатке над складом, которую она делила с Аденом. Теперь этот дом вновь грозил ввергнуть ее в замкнутый круг депрессии, но ощущение новой одежды и опрятный стук каблучков по мрамору удерживали от этого. На Марли было просторное кожаное пальто несколькими тонами светлее сумочки, шерстяная юбка и шелковая блузка от "Пари Изетан". Сегодня утром она постриглась в предместье Сан-Оноре у бирманки с немецким лазерным карандашом — дорогая стрижка, утонченная, без излишней консервативности.

Марли коснулась круглой пластины, привинченной в центре двери Андреа. Услышала, как та тихонько пискнула, считывая линии и завитки отпечатков пальцев.

— Андреа, это я, — сказала она в крохотный микрофон.

Последовала череда щелчков и позвякиваний — это подруга открывала дверь.

И вот Андреа стоит на пороге — в лужице воды и старом махровом халате. С полминуты француженка восхищенно рассматривала новую прическу Марли, потом улыбнулась.

— Так ты получила эту свою работу или просто ограбила банк?

Переступив порог, Марли поцеловала подругу в мокрую щеку.

— Судя по ощущениям, понемногу того и другого, — рассмеялась она.

— Кофе, — сказала Андреа, — свари нам кофе. Со сливками. Мне нужно еще сполоснуть волосы. А твоя прическа просто чудо… — Она исчезла в ванной, и до Марли донесся плеск воды по фаянсу.

— Я привезла тебе подарок! — крикнула ей вслед Марли, но Андреа ее не расслышала.

Пройдя в кухню, Марли налила воды в чайник, зажгла плиту от старомодной электрозажигалки и начала рыться на заставленных всякой всячиной полках в поисках кофе.

— Пожалуй, да, — говорила за кофе Андреа, — теперь понимаю. — Она рассматривала голограмму шкатулки, которую Марли впервые увидела в вирековском конструкте парка Гауди. — Это в твоем стиле. — Она тронула клавишу, и "брауновская" иллюзия исчезла. За единственным окном комнаты небо, будто причудливой гравировкой, было разукрашено венчиками перистых облаков. — Что до меня, это слишком угрюмо, слишком серьезно. Как и те работы, что ты выставляла в своей галерее. Но значить это может только одно — герр Вирек не ошибся в выборе; ты ему решишь эту загадку. А учитывая заработную плату, я бы на твоем месте с этим не торопилась.

Андреа щеголяла в подарке Марли — дорогой, с восхитительным количеством мелких деталей, мужской блузе из серой фламандской фланели. Андреа просто обожала вещи такого стиля, и ее радость при виде блузы была очевидной. Блуза почти под цвет ее глаз великолепно оттеняла пепельные волосы.

— Он просто ужасен, этот Вирек. Мне кажется… — Марли запнулась.

— Охотно верю, — отозвалась Андреа, прихлебывая кофе. — А ты что, ждала, что денежный мешок окажется приятным или хотя бы нормальным типом?

— В какой-то момент мне почудилось, что он не совсем человек. Я очень отчетливо это почувствовала.

— А он и не человек, Марли. Ты разговаривала с проекцией, спецэффектом…

— И тем не менее… — Она беспомощно повела рукой и тут же почувствовала досаду на саму себя.

— И тем не менее он очень, очень богат и платит тебе кучу денег за то, чтобы ты сделала что-то, к чему ты, возможно, уникально подходишь. — Улыбнувшись, Андреа расправила тщательно заглаженный угольно-черный манжет. — У тебя ведь не такой уж богатый выбор, правда?

— Знаю. Пожалуй, это меня и тревожит.

— Ну-у, — протянула Андреа, — я думала, что смогу ненадолго оттянуть этот разговор, но у меня есть еще кое-что, что может тебя встревожить. Если "встревожить" здесь подходящее выражение.

— Да?

— Я подумала было, может, вообще не стоит тебе об этом говорить, но уверена, что рано или поздно он все равно до тебя доберется. Я сказала бы: он чует деньги.

Марли осторожно поставила пустую чашку на заваленный журналами столик из индийского тростника.

— У него очень острый нюх на такие вещи.

— Когда?

— Вчера. Началось, думаю, примерно через час после того, как должно было состояться твое собеседование с Виреком. Он позвонил мне на работу. Он оставил записку здесь, у консьержа. Если я уберу экранирующую программу, — она кивнула на телефон, — уверена, он позвонит в течение получаса.

Вспомнился взгляд консьержа, позвякивание велосипедной цепи.

— Он сказал, что хочет поговорить, — продолжала Андреа. — Только поговорить. Ты хочешь поговорить с ним, Марли?

— Нет, — ответила она голосом маленькой девочки, высоким и ломким. А потом: — Он оставил номер?

Вздохнув, Андреа медленно покачала головой, потом сказала:

— Да, конечно, оставил.

9. ВВЕРХУ, НА ПРОЕКТАХ

Тьму наполняли узоры — как пчелиные соты цвета крови. Было тепло. И по большей части мягко.

— Ну и бардак, — сказал один из ангелов. Голос оказался женский и доносился откуда-то из далекого далека, но звучал нежно, музыкально и очень отчетливо.