Неидентифицированный

Поэтому, сначала опять через СМИ, началась подготовка населения к переменам. Везде стали показывать людей с низким социальным рейтингом, освещая их как преступников, которые только и делают что грабят, насилуют и убивают законопослушных граждан. Подавая всё это так, чтобы становилось понятно: нахождение подобных людей на свободе – угроза для общества.

Таких людей начали называть новомодным зарубежным словом «lowpriority», что в переводе означало – низкий приоритет. Лоуприорити или низкоприоритетные демонизировались, до сознания людей доносилась мысль, что такой человек на свободе опасен и только вопрос времени, когда он совершит злодеяние. Когда градус народного мнения был умело подогрет, запустили голосование. Низкоприоритетных предлагалось заселять в концлагеря, дабы обезопасить нормальных людей. Обещали, что низкоприоритетные там получат простую работу, которую им на свободе уже никогда в жизни не увидеть, крышу над головой и еду. Результаты голосования даже не пришлось подтасовывать, большинство проголосовало за принятие таких мер по отношению к имевшим «lowpriority».

Абсурдность ситуации была в том, что до голосования допускались сами низкоприоритетные, которые, вопреки логике, радостно голосовали за принятие подобных мер. Люди не выдерживали нищенского существования и пренебрежительного обращения со стороны тех, чей рейтинг был выше. Вечные изгои купились и поверили сладким обещаниям в более лёгкую жизнь за стенами лагерей и с радостью отдавали свои голоса, не задумываясь о последствиях. Как оказалось в дальнейшем, напрасно!

Девушка прервала свой рассказ, внимательно посмотрела мне в глаза и спросила:

– Логин, ты вообще понимаешь, что я тебе рассказываю?

Некоторые слова из её рассказа мне были непонятны, но в целом смысл я ухватил, и он сильно меня пугал. Если всё это правда, мир претерпел кардинальные метаморфозы. На этот раз я не отвел взгляд и твердо ответил:

– Практически всё понимаю, за исключение некоторых слов.

– А я говорил, что паренёк очень смышленый и толк с него будет. – довольно произнёс староста, посмотрев на девчонку. Та молча кивнула и сказала:

– Ладно, не буду тебя утомлять долгими рассказами. Если дашь своё согласие, то скоро узнаешь, что прежний мир разрушен, и увидишь собственными глазами, как уродлив новый, в котором реальность подменили виртуальностью.

Признаться честно, у меня уже начинала болеть голова от количества свалившейся на неё новой информации, в которой в изобилии были непонятные для меня термины. А самое главное, я искренне не понимал, что они от меня хотят, поэтому спросил:

– Согласие на что? Чем вам может помочь старовер в миру, где балом правят дьявольские технологии?

– Технологии не дьявольские, а вполне людские, просто попали в плохие руки. Это как с ножом – им можно порезать хлеб, а можно зарезать человека. Всё зависит от того, в чьих он руках, и дьявол тут ни причём. Ты можешь нам помочь, начав разрушать систему изнутри. – проговорил парень с необычной прической и, предвидя мой вопрос, поднял вверх руку, останавливая его, и произнёс:

– Мы научим тебя всему, поэтому пока не нужно задавать вопросы. А почему именно ты? Потому что всех уже давно идентифицировали, и теперь система сразу распознает нас по биометрическим данным. А ты неидентифицированный пользователь, поэтому мы сможем сделать так, чтобы тебя она пропустила.

Всё, что они мне рассказывали, было страшно интересно и манило, но одновременно с этим сильно пугало. К тому же у меня жена и дети, как я могу их оставить? Этими мыслями я поделился, ответив:

– Скажу честно, ваше предложение меня пугает и интригует одновременно. Я бы хотел посмотреть на мир, но у меня тут всё: жена, дети, родители, община. Ради чего я всё это должен оставлять?

К моему удивлению, ответил мне староста:

– Я не буду пафосно говорить, что ради спасения мира, потому что это нелегко и, честно говоря, мало выполнимо, не исключено, что тебя вообще убьют через пару дней, как только ты покинешь общину, поэтому я скажу так – ради своих детей, жены, родителей и общины. Да, да, не смотри на меня так удивленно! Община не вписывается в устои нового мира, и когда за ними придут – это всего лишь вопрос времени.

– Меня больше напугала вероятность погибнуть через пару дней. – ответил я ему.

Староста прищурил взгляд, в его голосе послышалось железо, он сказал:

– Самопожертвование – это то, чему нас научил Иисус! А если тебе мало его примера, то вспомни о том, что твой отец тоже пожертвовал всем, когда бежал из крупного города в эту глушь, ради тебя.

Я не успел ничего ответить, внезапно громко забасил человек-зверь по прозвищу Дикий. Смотря на меня своими невероятно черными глазами, он произнёс:

– Я расскажу тебе один случай, который в моей родной деревне помнят и рассказывают детям, чтобы те чтили память предков и не забывали их героизм. Немецкие фашисты пришли в их деревню, начали издеваться над обычными безоружными людьми, а вечером собрали всех детей и приставили к стене избы. Всего было 13 испуганных и зарёванных ребятишек, некоторые ещё совсем малыши.