Неидеальные

— А я уж думала, в честь Отто Юльевича Шмидта, тоже очень достойный тёзка, — Таня улыбнулась, а он расхохотался, нарушая тишину коридора.

— А я всегда думаю, хорошо, что папа не увлекался немецкой классической философией. А то был бы я Иммануил.

— Или фрейдизмом. Или балетом «Лебединое озеро». А то были бы Зигмунд или Зигфрид. А так Отто. Очень красиво.

— Спасибо, — мягко улыбнулся он, и скрылся за дверями архива.

Отто Карлович работал в архиве долго, и вновь появился у стола Тани примерно за час до закрытия зала.

— Спасибо, — слегка поклонился он, отдавая карту с магнитной полосой, — замок от двери архива.

— На здоровье, — улыбнулась Таня, и сама себе удивилась: почему-то её так и тянуло улыбаться ему. Видимо, всему виной такое необычное и красивое имя.

Он стоял у её стола, словно не спешил. Возился с сумкой от ноутбука.

— Решили перейти на линзы? Удобнее так? — Таня проявила вежливость, хотя сомневалась, достаточно ли тактичен вопрос в свете их предыдущей встречи.

— Ааа…нет, что вы! Я сделал коррекцию.

— Так быстро?

— У меня очередь подходила. Сделал через два дня после того, как мы с вами виделись. Сделал бы на три дня раньше, и ничего бы не произошло… Наверно.

Тане стало жаль его. Так страдает! А ей, напротив, всё лучше и легче день ото дня. Но должен же он понимать, что его бросили не из-за опоздания⁈

— И как после коррекции? Какие ограничения?

— Уже никаких. Были, потому долго не ходил сюда, нельзя было перенапрягать зрение.

— Я очень за вас рада!

— Спасибо, — он вновь наткнулся взглядом на её бейдж. — Татьяна Львовна.

Вроде, им уже и не о чем было говорить, но он всё стоял возле её стола.

— У вас тоже красивое имя, — выпалил он вдруг. — Такое, из классики.

— Спасибо, — улыбнулась она. — «Ужель та самая Татьяна…?».

— Да… И ещё у Бунина есть «Таня».

— Ой, нет, только не поздний Бунин, — рассмеялась Таня. В зале уже не было посетителей, можно было не шептать. — Оставим его творчество биографам.

— Отчего же? — Отто Карлович приподнял бровь.

— Ну…так, — Таня сделала неопределенный жест рукой. — Лучше уж Агния Барто, «Наша Таня громко плачет».

Они посмотрели друг на друга, и Отто Карлович вздохнул.

— Ну что ж, мне пора. Завтра будет работать Нина Евгеньевна?

— Да.

— А послезавтра? Вы?

— Да, — снова кивнула Таня.

— Тогда до послезавтра, — улыбнулся он и зашагал к мини-раздевалке.

— До свидания, — растерянно пробормотала Таня.

Собираясь через день на смену в читальный зал, Таня подкрасила ресницы, что делала крайне редко, нанесла блеск на губы. И выбрала кофточку поинтереснее, под цвет глаз. Она внутренне задавала себе вопрос «зачем?», и внутренне от него отмахивалась. Потом ей надоело играть в прятки с самой собой. И она сама себе сообщила, что Отто наверняка забыл о ней, сразу, как вышел тогда из зала, и конечно же, не придёт.

Но он пришёл! Была вторая половина дня, когда он появился. Видимо, после работы. Как раз был наплыв посетителей, и Таня, поздоровавшись, просто отдала ему магнитную карту.

Читальный зал работал дольше, чем детский абонемент. Там Таня заканчивала работу в семь часов вечера, а тут в девять. До закрытия оставалось пятнадцать минут, все посетители разошлись, а Отто так и не появился, продолжал сидеть в архиве. Таня открыла двери своим «ключом» и заглянула. Отто что-то быстро строчил в ноутбуке.

— Всё? Уходить? — растерянно спросил он.

— Через десять минут.

Он вздохнул, стал печатать ещё быстрее.

— Может, вам помочь? — спросила Таня. Она уже закрыла двери в зал изнутри, посетителей не было.

— Да, если можно! — обрадовался он. — Вот из этих книг нужно выписать название, авторов, год выпуска и издательство. Тогда успеем до закрытия.

Таня села рядом с ним за стол, быстро выполнила его задание, протянула ему блокнот.

— Огромное спасибо! — он захлопнул ноутбук. — Какой у вас аккуратный почерк. Не то, что у меня!

Когда они вместе вышли на улицу, он спросил:

— Можно, я вас провожу? А то вы меня провожали, а я вас нет.

— Разве что до остановки, — улыбнулась Таня, у которой сердце подпрыгнуло от радости.

Она указала направление, а он согнул руку в локте:

— Возьмите меня под руку. Мы же не пионэры.

— Кто-кто? — рассмеялась Таня.

— Мой дед так всегда говорит: пионэры.

Таня отметила, что Отто совсем чуть-чуть, едва заметно картавит, и это, в сочетании с его густым баритоном, придаёт ему дополнительный шарм. А ещё она вспомнила, что он живёт совсем недалеко от библиотечного центра, только в противоположной остановке стороне.

— Вы мне очень помогли сегодня, Татьяна Львовна, это была срочная работа, информация нужна мне завтра с утра. Чем я могу вас отблагодарить?

— Не надо меня благодарить, я ничего особенного не сделала.

— Да-да, вы уже второй раз «ничего особенного не делаете», но при этом выручаете меня.

— Хорошо. Сделайте вот что: не называйте меня по имени-отчеству, можно называть просто Таня. Я видела на пропуске дату вашего рождения, мы ровесники, мне двадцать семь.

— И опять подарок! Какая моя заслуга? Мне это только в радость! В свою очередь, предлагаю называть меня просто Отто, и совсем уж махнуть рукой на условности! Давайте перейдём на «ты»?