Неглинный мост

Хотя Якорь не имеет непосредственного отношения к моей учебе в Баннере, он заслуживает того, чтобы я упомянул о нем в своей правдивой повести. Якорь располагался на ул. Горького в задней части дома, в котором находится ресторан Якорь, откуда и пошло это название. Старая Контора стояла на ул. Фучика, и я каждый день проходил мимо Якоря, но зайти туда как-то стеснялся. Но летом 78-го, как я уже упоминал, Контора переехала на 2-ю Брестскую, то есть ближе к Якорю, а предварительно произошло одно событие, круто изменившее течение моей жизни.

Но прежде я познакомлю вас со Зверем. С этим фраером я встретился осенью 77-го на курсах по рисунку. Он как и я поступал в Баннер, но тоже пролетел и устроился на подготовительные курсы. Следует с удовлетворением отметить (как говаривал Сэр), все эти курсы были бесплатны, но и занудны до озверения. А работал Зверь в самом Баннере на Кафедре советской архитектуры лаборантом. Мы сошлись с ним на удивление быстро, и через некоторое время решили, что физика, математика и черчение никуда не убегут, а вот портвейн может остыть. Правда, портвейн я тогда не любил, пили мы что-то другое, но факт тот, что три раза в неделю я уходил с работы на полчаса раньше, приезжал в Школу, и ЗАГНЕЗДИВШИСЬ у Зверя на кафедре, мы устраивали веселые попойки. Помнится, на 8 марта я набрался так, что Батюшка, взглянув на меня, когда я добрался до дома, сказал только одно слово: Упился!

Еще со Зверем мы очень любили ходить в Сандуны, но не за пивом, без чего конечно не обходилось, а в сами Бани. Правда, там мы не столько мылись, сколько пили пиво, но все равно впечатление оставалось приятное. Иногда мы посещали и Яму. И вот, в июле 78-го после долгой беготни у нас приняли вступительные документы (Зверя никак не хотели увольнять с Кафедры, работать-то было некому), и обрадовавшись, что мы попали в первую сотню (удобное расписание экзаменов), мы решили зайти в Яму и отметить это событие. В Яме мы как водится, напились, и вот тут-то случилось то, о чем я собираюсь рассказать.

В тот день я поставил своеобразный Рекорд: впервые за раз выпил 9 кружек (а тогда для меня это было солидно), побив свое прежнее достижение – семерку, установленное мною в той же Яме год назад. К тому же я обкурился КАК СОБАКА, ибо в те времена курил только тогда, когда напивался, да и то не в затяжку. И со всего этого мне так поплохело, что я резко рванул домой и лег спать. Проснувшись утром, я неожиданно обнаружил, что одно воспоминание о табаке и пиве вызывают у меня отвращение. Забегая вперед, отмечу, что за последующие два года я не выкурил ни одной (!) сигареты и с трудом выносил запах табачного дыма. Но вернемся к пиву.

Почувствовав, что пить пиво больше не могу, я страшно расстроился. Пришлось резко взяться за другие напитки, и только через два месяца в Колхозе я рискнул попробовать пивка. В тот день местные кореша пригласили меня в соседнее село на опохмелку, а как известно, лучшего напитка чем пиво для этого дела не сыщешь. Мы взяли по две кружки, я с некоторой опаской сделал первый глоток, и пиво пошло, хотя и показалось мне немного горьковатым.

Вернувшись из Колхоза, я решил повторить эксперимент и прежде чем выйти на работу, зашел в Якорь и – о чудо! – почувствовал, что пивная аллергия меня отпустила. Я так обрадовался этому, что начал бегать в Якорь каждый день, и постепенно эта пагубная привычка привела меня к тому состоянию, в котором я нахожусь сейчас.

Обычно я приходил в Контору к десяти (с опозданием на полчаса), а в одиннадцать моя Начальница уходила на обед, и не успевала она выйти из здания, как я стремглав мчался в Якорь и высасывал две кружечки пива. Потом до половины первого я слонялся без дела, а как только возвращалась Начальница, брал с собою Фараона или Боба, и мы шли опять же в Якорь и обедали по-настоящему, то есть жевали какую-нибудь лажу, запивая пивом. Таким образом, мой обеденный перерыв длился до двух часов, но часа в четыре, если очень хотелось, я вновь заскакивал в любимую пивную и посылал ВДОГОНКУ еще одну кружку. И так продолжалось почти год, и хотя зимой сложился мой Гарем, и мы начали пьянствовать более основательно, я никогда не забывал про Якорь. Я приучил к нему Боба, Фараона и Иова, и если иногда мы репетировали по воскресеньям, то не зайти в Якорь было бы кощунством. Но со временем, как водится, народу туда стало набиваться все больше и больше, пиво становилось все хуже и хуже; и однажды, зайдя туда после работы, я потолкался в гигантской толпе минут 20, и так и не найдя кружки, плюнул и ушел. Уволившись из Конторы, я перестал посещать Якорь, но он сделал свое черное дело – приучил меня к пиву, и именно поэтому в моей памяти стоят такие зловещие символы как Кружка, Покрова, Квадрат, Жестянка; и поэтому теперь я не могу выпить больше двух кружек. Но теперь незабвенный Якорь – покойник, а о покойниках, как известно, или хорошо, или ничего.

ЭПИЗОД 6