Негатор

— Бедная маленькая голодная зверушка, и мышей тебе, видать, не попалось, — пошлепал на кухню. Почему-то с Кири я говорил только по-русски. Почему-то она меня понимала. А вот как — этого понять я не мог.

— Милейший, у вас ведь наверняка найдется молоко для нашей Кири, — обратился я к повару. Тот посмотрел на меня странным взглядом и выдал фразу, от которой я остолбенел:

— Вы, уважаемый, третьим будете.

Первое, о чем я подумал: с утра пить водку, да еще бутылку на троих — явно не комильфо. Потом я вспомнил, что водки здесь вообще не знают. Но и вино с утра как-то не очень. Осознав это, я сделал усилие, от которого чуть не упал в обморок, и стряхнул с себя колдовство этой, без сомнения, магической для любого русского фразы:

— Что вы, собственно, имели в виду?

— Так ведь уважаемая Ирина-ма уже проснулась, пришла и взяла кусок сыра для Кири. А после нее пришел почтенный и потребовал мяса для нее же. А теперь вы…

Все стало на места. А я-то думал, что на меня магия не действует. Придется отведать накося с выкусем. Еще как действует заклинание «Умильно-просительная мордочка». Сильное заклинание — трех людей заколдовало, а молоко уже в блюдечке.

Моей силы воли и крепости характера хватило лишь на то, чтобы отнести блюдечко в мою комнату.

— И тебе не стыдно? — задал я риторический вопрос.

На пушистой мордочке появилось выражение Примерной Девочки. Хорошо мне знакомое выражение, которое, как говорится в книге Конрада Лоренца «Человек находит друга», и есть верное свидетельство нечистой совести. Истинно голубая норка. Ей стыдно, но молоко она трескает.

Выходя из своей комнаты, я столкнулся с Тареком. Он бросил взгляд внутрь помещения:

— А, Кири уже дали поесть. Я как раз за этим шел на кухню…

Недооценил я нашу пушисточку. Не трех, а четырех взрослых в узелок завязала. Доктор магии разума в норковой шубке.

Я думал, что Моана проспит и завтрак тоже, но минут через пять она появилась в столовой.

Удар был ощутимый даже для меня. Только в этот момент я осознал, насколько серьезным было воздействие «Серого копья». Сейчас нам улыбалась почти здоровая (чуть бледнее, чем положено), молодая и вполне себе привлекательная женщина. Сначала я подумал, что на ней вообще нет никакого макияжа, потом я углядел легчайшие его следы. Каким-то чудом восстановилась прическа.

Я перевел взгляд на Сарата. Весь перечень классических симптомов был налицо: остановившийся взгляд без малейшего проблеска мысли, коккер-спаниельское выражение лица и поза, выражающая готовность мгновенно выполнить любое ЕЕ пожелание.

Мы с Тареком переглянулись. «Готов» — отсигналил я ему взглядом. «Наповал» — ответил его взгляд.

Моана, разумеется, засекла этот беззвучный диалог. Ирина так благонравно опустила глазки долу, что стало очевидно: она тоже все увидела и все поняла.

— А теперь, — сказал я по окончании завтрака, — будем решать, что делать дальше. Прежде всего, Моана-ра, вы приняты в команду. Кстати, меня можете звать Профессор.

Моана встала, стерла с лица улыбку и поклонилась.

— Скажите, что я должна делать?

Очко в пользу особо почтенной. Начинает с обязанностей, не с прав.

— Вот сейчас и выясним. Ирина-ма, в состоянии ли наша больная перенести дорогу в город и обратно?

Уважаемая целительница пополнела от гордости размера на два.

— Верхом — исключено, — отрезала она.

— А на телеге?

— Излечение продвигается хорошо, но все же не стоит нагружать ногу еще день, — ответ был дан докторски-занудным тоном.

Придется переиграть планы.

— В таком случае задачи будут следующими. Моана — составить список того, что вы хотели бы перевезти из вашего дома сюда. Список должен включать в себя только то, что можно увезти на телеге. Разумеется, за раз все не увезем, поэтому ориентируйтесь на степень нужности. Понадобятся указания, как найти ваш дом. Это все на тебе, Тарек. Сарат, обревизуй наши запасы… ну, ты знаешь. Если чего нужно — купишь на базаре. Деньги я дам. Тем временем мы с Моаной смотрим, что в этом замке есть интересного для нас. В первую очередь: ценности и библиотека. Ирина — продолжай оборудовать клинику. Работаем!

— Что такое «клиника»? — пискнула докторица.

Виноват, забылся и брякнул по-русски.

— Там, откуда я, так называют место, где лечат людей и одновременно изучают болезни.

Ирина тут же унеслась в свою комнату. Моана уставилась в потолок. К чести ее будь сказано, по истечении не более минуты она быстро принялась писать на листе бумаги без остановок и исправлений.

Я тем временем отозвал Сарата в сторону, выдал золотой и шепотом разъяснил, что это не только на потребности производства, но и на его, Сарата личные нужды.

— Хочешь — сапоги купи, хочешь — отобедай, а хочешь — можешь сберечь для чего еще.

— Нет, я лучше сберегу. Мне еще на лиценциатский курс копить надо.

— На обедах приказываю не экономить. А насчет денег на обучение: будь уверен, на это уж выделим. Сейчас мы с Моаной просмотрим библиотеку; если там есть что подходящего под обучение на лиценциата, — это твое. Сделка?

— Сделка!

И Тарек с Саратом уехали.

Сцена, которую я видеть никак не мог