Негатив. Том II

— Так назови! — потребовал Ревень, а когда консьерж выполнил распоряжение, попросил Василя: — Свяжись с дежурным, пусть проверят по имени и адресу.

Василь набрал в грудь побольше воздуха и зажмурился, а секунд через десять распахнул глаза и объявил:

— Сейчас ответят.

— Ждём! — объявил Ревень.

Ждать пришлось минут пять, а потом Василь дёрнулся, будто по затылку незримым молоточком тюкнули, и отрапортовал:

— Всё чисто.

Тогда старшина обратился ко мне:

— Линь, сколько их там?

Я напрягся, но к однозначному результату прийти не смог.

— Непонятно. То ли двое, то ли один. То так, то так. Ерунда какая-то…

Ревень покачал головой, словно дивясь моей бестолковости, затем несколько раз долбанул кулаком по двери и помехи вмиг сгинули, моргавшая в дальнем конце коридора загорелась ровно-ровно.

— Откройте, полиция! — гаркнул тогда Ревень, отчего-то не пожелав афишировать нашу принадлежность к комендатуре ОНКОР.

Я взвёл пистолет-пулемёт и отодвинулся в сторону.

— Двое их там, — сказал после этого. — Точно двое!

Василь доставать оружия не стал и принялся тянуть в себя сверхсилу, а вот старшина не сделал ни того, ни другого и ещё раз приложился кулаком по едва не хрустнувшей под его напором филёнке.

Миг ничего не происходило, затем двери приоткрылась на длину цепочки и в образовавшемся зазоре замаячила физиономия растрёпанной женщины средних лет в халате, накинутом, такое впечатление, на голое тело.

— Чего вам ещё надо?! — начала она тоном завзятой склочницы, но мигом заткнулась, стоило только старшине поднять руку с раскрытым удостоверением.

— Старшина Ревень, комендатура ОНКОР! — представился он и грозно нахмурился. — Нарушаем, гражданка?

— Ой, да что вы! Да оно само как-то получилось…

— Документы! — рыкнул Ревень, не став требовать впустить нас в квартиру для досмотра.

Дамочка немного помялась, потом отступила из двери и некоторое время спустя высунула наружу руку с паспортом оператора сверхэнергии и карточкой-пропуском. Старшина изучил их и вернул, сказал:

— И бумаги кавалера.

Женщина раскрыла было рот, но ни скандалить, ни даже просто захлопнуть дверь не решилась, вновь скрылась из виду и после недолгого вроде бы даже спора, предъявила точно такой же набор документов.

Ревень изучил их и переписал установочные данные в блокнот, после передал паспорт Василю и скомандовал:

— Пробей!

Того аж перекосило — и так весь красный и потный стоял, словно не мысленно с дежурным связывался, а туда-обратно бегал, но деваться ему было некуда: установил ментальную связь, чтобы минут через пять принять ответ.

— Чист!

Старшина вернул документы и предупредил:

— Завязывайте со своими практиками, гражданка. В следующий раз оформим протокол и схлопочете оба по два месяца исправительных работ.

Дверь захлопнулась, мы спустились на первый этаж, и консьерж полюбопытствовал:

— А что было-то?

— Технический момент, — отмахнулся от него Ревень. — Если ещё свет мигать начнёт, звони в комендатуру.

Мы вышли на улицу, и Василь с наслаждением хватанул ртом морозного воздуха, потом задал вопрос, интересовавший и меня самого:

— А почему «откройте, полиция»?

— Операторы полицейских и в грош не ставят. Нам могли и не открыть, затаились бы внутри как мыши. И что тогда? Речи о пресечении противоправной деятельности не идёт, пришлось бы санкцию на взлом запрашивать и подкрепление вызвать. Полночи бы точно прокуковали. А так — докладной отделаюсь.

— А чем они занимались-то? — спросил я.

Старшина закатил глаза.

— А сам как думаешь, Линь? Совокуплялись они по-новомодному — с задействованием сверхсил. Вот тебе и «то двое, то один»! Всё бы ничего, если б с энергией меру знали.

Василь хрюкнул, я решил было, что он так странно смеётся, но нет, сослуживец покачнулся и навалился на сиденье мотоцикла.

— Срочный вызов! — хрипло выдохнул он мгновенье спустя. — Перестрелка на углу Фабричной и Тысяча девятьсот пятого года!

— Ого! — озадачился старшина. — Там на углу объединённая касса взаимопомощи! Линь, погнали!

И — погнали!

На место домчались минут за пять, но прибыли к угловому дому с колоннами и атлантами на фасаде далеко не самыми первыми. К этому времени на соседнем перекрёстке уже вовсю размахивал красным флажком регулировщик, он заворачивал редкий транспорт с Фабричной в боковой проезд, но мы проехали беспрепятственно. Остановили нас уже посреди квартала, где дорогу перекрыл броневик.

— С задов заезжайте! — крикнул незнакомый сержант, указав на арку дома напротив. — Только во двор не суйтесь, просто выезд перекройте!

Немного дальше, напротив облицованного мрамором крыльца валялись покорёженные обломки мотоцикла с коляской, и вот так сразу определить, что именно с ним приключилось, я не смог. Но приложили сверхсилой — это точно. Среди колонн на забрызганных кровью ступеньках распластался человек в штатском, а вот из попавшего под удар патруля никого видно не было, но это ещё ни о чём не говорило: прочь уже катила карета скорой помощи.

Дела!

— Поехали! — негромко скомандовал Ревень, и я медлить не стал, вывернул руль, направил мотоцикл в арку; там его и оставил.