Негасимое пламя

Он целовал се снова и снова, и ей казалось, что с каждым поцелуем губы его становятся все горячее и настойчивее. Джессамин и сама отвечала ему с такой же страстью. Рис уезжал, и она не знала, суждено ли им свидеться вновь. Теперь он уже больше не прижимал ее к себе с трепетной нежностью. Нет, Рис сжал девушку с такой силой, что ей стало трудно дышать. С каждым мгновением, с каждым поцелуем он становился все более дерзким и нетерпеливым.

— Джессамин, любимая, я теряю голову! Я хочу тебя, Джессамин! — услышала она его жаркий шепот.

Хриплый голос Риса дрожал и прерывался от сдерживаемой страсти. — Я безумно хочу тебя, Джессамин. Это налетело как вихрь, стоило мне тебя увидеть. Боже милостивый, на кого ты была похожа! Я глаз не мог отвести! О, милая, скажи, что любишь меня, что будешь любить вечно, а потом не удерживай меня! Сейчас нет времени ни для долгого ухаживания, ни для осторожности. У нас ни на что нет времени, дорогая, ни на что — кроме страсти!

Джессамин осторожно накрыла кончиками пальцев его губы, заставив Риса замолчать. Хотя страсть и терзала ее с не меньшей силой, но холодный рассудок и впитанные с молоком матери запреты мешали девушке. Дыхание ее пресеклось, когда она на минуту представила, каково это — махнуть на все рукой и испытать на себе силу его страсти. Рис осторожно, едва касаясь губами, поцеловал кончики се пальцев, терпеливо ожидая, что она скажет. Неимоверным усилием воли он держал себя в узде. Слегка склонив голову, Рис припал губами к нежной шее, там, где под тонкой кожей едва заметно пульсировала синенькая жилка, и содрогнулся всем телом от жгучего наслаждения.

Его поцелуи сжигали Джессамин. Она чувствовала, будто жидкий огонь течет в ее венах вместо крови. Понимая, что девушка вот-вот сдастся, Рис еще сильнее прижал ее к себе.

— Ну же, любовь моя, скажи «да»! — нежно взмолился он.

Чувствуя непонятную твердость чего-то упругого и тяжелого, словно вырывавшегося из его тела, Джессамин смутилась и спрятала разгоревшееся лицо у него на плече. Грубая ткань его теплого плаща царапнула ей щеку. Она с наслаждением втянула в себя мужской запах. Ее язычок дразняще коснулся его смуглой загорелой кожи и скользнул вверх.

— Не делай этого! — хрипло выдохнул Рис и, вытянув руки, отодвинул ее как можно дальше от себя. — Черт возьми, женщина, неужели ты не понимаешь, что я сдерживаюсь из последних сил?! Так почему ты стараешься заставить меня потерять голову окончательно? Ну же… не тяни… скажи, что тоже хочешь меня!

Черт возьми, да она хотела его с первого же дня! И все-таки медлила с ответом. В конце концов, она не ветреная девчонка, а благородная леди. А настоящая леди непременно сказала бы «нет» этому сумасшедшему валлийцу. Но она не хотела говорить «нет». Больше всего на свете ей хотелось забыть обо всем и позволить ему обучить себя искусству любви. Но Джессамин хорошо понимала, что нужно оттолкнуть его сейчас, иначе неизбежное свершится.

— Я ведь уже сказала, что люблю тебя…

Но Рис был не расположен шутить. Лицо его потемнело, рот сурово сжался.

— Довольно играть со мной! Скажи, что ты решила: или мы сейчас же вернемся в замок, или ты согласна отдаться мне немедленно!

Джессамин с пронзительной ясностью поняла, что теперь он не потерпит никаких проволочек. Ею овладела паника. Бедняжка отчаянно боролась с тем огнем, что сжигал ее тело. Она боролась — боролась с собой до тех пор, пока колени ее не подогнулись. Любовь, желание — Джессамин уже не понимала, где кончается одно и начинается другое.

— Тут негде укрыться, — покорно прошептала она, оглядываясь по сторонам.

Рис рывком притянул девушку к себе и жадно прижался к се губам с такой силой, что она чуть не вскрикнула. Все его изысканные манеры исчезли, как по волшебству. Джессамин почувствовала, какими твердыми и нетерпеливыми стали его губы. Он заставил ее приоткрыть рот и с такой неистовой силой ворвался в него, что Джессамин испугалась. Она ощущала горячее, жгучее жало его языка, пробующее ее на вкус, и ошеломляющая страсть пронзила се будто молния. Казалось, Рис пытается подготовить ее к тому, что последует за этим. Джессамин дернулась, пытаясь вырваться на свободу, избавиться от наваждения, но он крепко держал ее.

— Я хочу тебя, Джессамин! Можешь сколько угодно твердить «нет», я все равно не приму отказа. Знаю — ты хочешь меня ничуть не меньше! О да, ты не сказала этого — но твое тело ответило за тебя.

Ее дыхание стало частым и прерывистым — Джессамин чувствовала странную тоску, будто ее предали. Неужто он знал это? Да, должно быть, так. Ведь Рис не был зеленым неопытным юнцом. Сейчас, когда се бедра были тесно прижаты к его телу, она вся трепетала, ощущая его великолепное орудие, тяжело вжимавшееся в ее живот и выдававшее неукротимое желание которое терзало его.

— Я… я боюсь!..

— Не надо, радость моя. Помни, мы любим друг друга! Что может быть естественнее для любящих, чем заняться любовью? Скажи же «да»… прошу тебя!