Нефтяной принц

— Если мои братья приедут ко мне, они не найдут у нас чужих воинов.

— И все же от ранчо Форнера к вашему пуэбло идут следы, их много. А от пуэбло уходят следы всего пяти всадников.

Трехпалый испугался, но сумел не показать этого и заверил твердым голосом:

— Мои братья заблуждаются. Я ничего не знаю про эти следы.

— Вождь апачей и Олд Шеттерхэнд никогда не ошибаются, если дело касается следов. Они не только знают отпечатки конских копыт и человеческих ног, но и знают имена этих людей.

— Тогда мои братья знают неизвестные мне имена.

— Разве ты никогда не слышал про Гринли, Нефтяного принца?

— Нет.

— Ка Маку лжет!

Вождь схватился за рукоятку ножа и гневно закричал:

— Неужели Олд Шеттерхэнд хотел оскорбить храброго вождя? Тогда ответ ему даст мой нож!

Белый охотник равнодушно пожал плечами и ответил:

— Почему Ка Маку совершает такую большую ошибку, угрожая мне? Он знаком со мной и прекрасно знает, что получит пулю, прежде чем острие его ножа коснется моего тела или он успеет направить на меня свое ружье.

Продолжая говорить, Олд Шеттерхэнд одним махом выхватил оба револьвера и направил их дула прямо на вождя. Тотчас и Виннету выхватил свои револьверы, держа под прицелом остальных индейцев. А Шеттерхэнд тем же спокойным тоном продолжал:

— Клянусь вам Великим Маниту, которого почитают все краснокожие мужи, что при малейшем движении вашего оружия наши стволы выстрелят! Шеттерхэнд никогда не нарушает своего слова, и вы это хорошо знаете, как и другие индейцы! Вы знаете, что в каждом из этих револьверов по шесть патронов. Пусть мой брат Виннету соберет ваши ножи и ружья. Кто попробует защищаться, кто сделает хотя бы одно легкое движение, немедленно получит пулю. Я сказал. Хуг!

Последнее слово у индейцев всегда считается подтверждением сказанного. Тем самым Шеттерхэнд дал понять, что свою угрозу он непременно осуществит. Взгляд его сверлил вождя, когда тот, боясь даже пошевельнуться, позволил апачу отобрать у себя нож и ружье. И трое других не шелохнулись, когда их обезоруживал Виннету. После этого Олд Шеттерхэнд продолжил:

— Краснокожие воины видят, как обстоит дело. Они находятся в нашей власти. Только правда может их спасти. Пусть Ка Маку ответит на мои вопросы! Почему он дал двум пленникам убежать вместе с Нефтяным принцем?

— У нас нет никаких пленников, — свирепо гаркнул вождь.

— Еще раз говорю: Ка Маку лжет! Или он считает Виннету и Олд Шеттерхэнда мальчишками, которых легко обмануть? Сэм Хокенс, Уилл Паркер и Дик Стоун находятся у вас!

Дрогнувшие веки вождя показали, что он испугался, но ничего не ответил.

— И еще двое белых воинов, Фрэнк и Дролл, томятся у вас в плену. К ним надо добавить сына вождя навахо и его молодого белого друга, еще четверых белых мужчин с женами и детьми. Ка Маку все еще не хочет отвечать?

— Нет! — раздалось в ответ. — Ка Маку не жалкая шелудивая собака, чтобы позволить так с ним разговаривать.

— Хо! Буду говорить с тобой яснее! Может быть, трое других краснокожих воинов признают, что вождь их лжет слишком глупо?

— Он говорит правду, — сказал один из тех, к кому обращался Шеттерхэнд. — У нас нет пленников.

— Ну, ладно. Отправимся в пуэбло и проверим эти слова, а вас, чтобы не мешались, мы свяжем. Виннету, начинай с Ка Маку.

Когда апач вынул из своей сумки ремни, трехпалый вскочил и в гневе закричал:

— Меня связать? Тогда …

Он не закончил, потому что кулак Олд Шеттерхэнда обрушился на его голову и вождь тотчас упал без сознания. Это был как раз один из тех ударов, за которые знаменитый вестмен получил свое прозвище — Разящая Рука. Шеттерхэнд угрожающе повернулся к трем другим индейцам:

— Видите, к чему приводит упрямство! Мне продолжить? Стойте смирно, пока вас не свяжут, иначе с вами произойдет то же самое.

Сердитый охотник, способный свалить одним ударом даже очень сильного человека, произвел нужное впечатление. Индейцы дали себя связать безо всякого сопротивления; потом и Ка Маку связали по рукам и ногам. Лошадям спутали ноги, а оба брата позаботились о том, чтобы пленники не могли сдвинуться с места и не сумели оказать помощь друг другу. Ружья индейцев закопали в песок, на довольно значительных расстояниях одно от другого. Тем временем к Трехпалому вернулось сознание. Увидев себя в столь жалком положении, он заскрипел зубами. Олд Шеттерхэнд услышал это и сказал:

— Ка Маку сам виноват, что мы так с ним обошлись. Попытаюсь еще раз установить истину. Если вождь обещает мне отпустить всех пленников и вернуть все, что им принадлежит, я развяжу его.

Трехпалый ничего не ответил, а только сплюнул. Олд Шеттерхэнд снисходительно усмехнулся. Он еще раз внимательно проверил, не смогут ли пленники, сделав какое-то невероятное усилие, убежать. Затем друзья вскочили на коней и поскакали к пуэбло, оставив индейцев лежать.

Трехпалый бросил им вслед полный презрения взгляд и прошипел:

— Эти собаки были моими друзьями, но теперь они мои смертельные враги. Они думают, что смогут освободить бледнолицых, но вскоре убедятся, что им не удастся обмануть наших часовых. В пуэбло им не пролезть!