Нефть!

— Смотри, — воскликнул он, — вот где живет м-с Гроарти! Миссис Гроарти — тетка Поля. В этом доме мы были с отцом для подписания первого договора на нефтяной участок, и вот здесь, под этими окнами, я в первый раз познакомился с Полем.

Бэнни рассказал Рашель об этом курьезном собрании и о характере главных действующих лиц. В то время как они говорили, дверь домика открылась, и на пороге появилась толстая, краснощекая женщина в старой грязной шали.

— А вот и сама м-с Гроарти, — сказал Бэнни. — Добрый вечер, м-с Гроарти! — закричал он, быстрыми шагами направляясь к крыльцу.

Разумеется, она его не узнала. Сколько лет прошло с тех пор, как она видела его в последний раз! Ему надо было назвать себя, и он представил ей свою жену. Боже, кто мог бы это подумать! Этот мальчик уже женат! Господи, как летит время!.. А м-р Росс скончался? Ее муж читал об этом в газетах… М-с Гроарти знала, что Бэнни будет очень богат, и была страшно рада с ним встретиться и непременно потребовала, чтобы они к ней зашли хотя бы на одну минутку, только чтобы не обращали внимания на беспорядок, который царил в комнатах.

Бэнни хотелось, чтобы Рашель увидела знаменитую лестницу. Он представлял себе, как она будет смеяться, когда узнает, что эта лестница никуда не вела… И они вслед за хозяйкой вошли в дом.

В гостиной все было совершенно так же, как и в тот вечер, когда он был здесь с отцом. Только размеры ее стали как будто меньше, и стены потеряли весь свой прежний блеск. А вот и окно, через которое он разговаривал тогда шепотом с Полем. Боже, что это? На столе все та же книжка: "Руководство хорошего тона. Настольная книга для дам". Но за это время она успела превратиться из голубой в грязно-белую и была вся в пятнах от мух. Рядом с книжкой возвышалась целая груда бумаг — вышиной по крайней мере в восемь дюймов, аккуратно сложенных и перевязанных шнурком. М-с Гроарти, поймав взгляд Бэнни, сказала, указывая на бумаги:

— Все эти бумаги касаются дела о нашем участке. Я взяла их от нашего адвоката, так как он тянет с нас только деньги и ровно ничего не делает.

И она рассказала целую историю, поучительную для Рашели. Гроарти вошли сначала в одну компанию, очень большую, потом, так как все члены ее перессорились, вошли в другую, меньшую, но и тут не поладили и заключили договор со Слипером и Вилькинсом, а эти хитрые "ищейки" продали их синдикату. Синдикат обанкротился, и их договор купил один тип, которого м-с Гроарти называла "самым ужасным жуликом изо всех". В конце концов он удрал неизвестно куда, а на их владенье наложили кучу разных запрещений, и каждый старался что-нибудь от них вытянуть, считая их собственниками нефтяного участка, хотя с этого участка они до сих пор не получили ни копейки. Достаточно взглянуть на то, как они живут, чтобы поверить их словам.

V

Пообедав в гостинице, Бэнни и Рашель отправились к берегу моря. Была тихая, теплая ночь, — большая редкость в Южной Калифорнии. Светила луна, и маленький ресторан, помещавшийся на пристани, весь горел огнями, а из его раскрытых дверей доносились звуки музыки, и Бэнни предложил Рашели войти туда и принять участие в танцах. Ведь надо же было им отпраздновать их медовый месяц.

Но не прошло и пяти минут с того момента, как они вошли в залу, где танцевали, как раздался глухой страшный удар, похожий на раскат грома, от которого зазвенели стекла в окнах и пол заколебался под ногами.

— Что это такое?! — воскликнула Рашель. — Землетрясение?

— Пушки, — ответил Бэнни.

— Пушки?

Бэнни ей объяснил, что это была практическая стрельба с военных судов. В гавани стояло около двадцати таких судов, и их команда при свете прожекторов стреляла в цель.

После такого объяснения Рашели уж не хотелось больше танцевать. Всякий раз, как она слышала пушечный выстрел, она опять представляла себе войну и груды убитых и раненых. Капиталисты делали приготовления к новой войне, и социалистам нечего было танцевать под грохот из страшных орудий.

Они вышли из ресторана, сели в автомобиль и поехали вдоль бульвара, который начинается от самой пристани и тянется по берегу на протяжении пятнадцати или двадцати миль.

Вечеринка, на которой должен был присутствовать Поль, происходила в самой отдаленной части рабочего квартала. Довольно большой холл был хорошо освещен, из окон слышались звуки фортепьяно и детский голос, певший какую-то песенку. Вдоль тротуара стояло много автомобилей. Найдя среди них свободное место, Бэнни въехал в него и, замкнув коробку скоростей, собирался выйти из экипажа, когда Рашель быстрым движением схватила его за руку.

— Подожди! — воскликнула она испуганным голосом.

По улице мчалось несколько автомобилей по двое в ряд, совершенно загораживая дорогу. Они остановились перед освещенным холлом, и из них вышло человек пятьдесят или больше мужчин с разного рода оружием в руках — дубинами, топорами, железными болтами. Они шумной толпой ворвались в помещение, и мгновение спустя музыка затихла, послышались страшные крики, звук разбиваемых стекол и шум тяжелых, обрушивавшихся на что-то ударов.