Нефрит

— Пошли! — буркнул он веселящемуся Карату, чье настроение вдруг достигло верха своего предела, когда тот лишь весело и лукаво сверкнул своими хитрыми зелеными глазами:

— Диета меня не расстраивает.

— ПОШЛИ Я СКАЗАЛ! — рявкнул Отец, утаскивая его за собой, обхватив могучей рукой за шею и недовольно бормоча, — Сам же видишь, Север слетел с катушек! Я его попытаюсь удержать, а ты второго отскребай…

Вот только папа был прав, как всегда.

Севера действительно было не так то просто оттащить и успокоить, даже если он был в облике человека, и потребовалась помощь Лютого и даже Вульфа, пока они пытались просто удержать его на месте и не дать разорвать в клочья того второго, что тоже не отличался особой сдержанностью, да и сила у него была жуткая и сумасшедшая, если он решил противостоять Берсерку с королевской кровью!

— Дочка, не лезь. Это опасно! — ворчал Отец, прилагая все усилия, чтобы Север не смел со своей дороги их всех месте взятых, когда Мия ловко и проворно слезла с камня, устремляясь вперед и прижимаясь к Северу, чтобы обхватить своими маленькими белыми руками его мощный напряженный торс, зашептав своему огромному разъяренному мужу что-то тихо и умилительно ласково, пытаясь привести его в себя и сбросить эту пелену ярости и жажды крови.

Бесстрашная и мелкая, она верила ему совершенно и абсолютно, не боясь встать на пути к тому, к кому он рвался, заваливая огромных Берсерков и вводя меня в полный ступор и ужас своей жуткой силой и яростью, которую я видела до этого только единожды и то в стенах нашего дома.

— Тише, тише… — шептала она Северу, гладя его маленькими ладошками по широким щетинистым скулам, когда Бер опустил свою голову вниз. глядя в распахнутые голубые глаза своей маленькой жены и борясь с собственным зверем внутри, пока его зрачок то становился крошечной почти незаметной черной точкой, то расползался по глазу, словно омут, — …он не причинил нам вреда, а защищал.

Даже от вас. Постепенно все успокаивались и медленно приходили в себя, вот только облегченно выдохнуть никак не получалось. оттого что теперь можно было оглянуться и понять, что этот день не прошел без потерь и боли…

Кровь на телах наших могучих и огромных Беров была лишь малой толикой того, что случилось, и я в ужасе вскрикнула, неловко спрыгивая с камня снова в снег, когда на разрушенную поляну, где теперь стоял запах свежей смолы и снег лежал, словно месиво из опилок и крови, Нефрит принес сначала Янтаря, а за ним и Тумана, который был без сознания.

— О Боже!

Кидаясь к Нефриту, я боялась увидеть раны на его теле, замечая струящуюся кровь и чувствуя, как сердце свалилось от ужаса куда-то в живот, забирая с собой из легких весь воздух, отчего я не могла сделать ни вдоха, ни выдоха.

— Я в порядке, Кудряшка, не паникуй, — улыбались чувственные губы моего мужа, когда я кинулась к нему, повиснув, словно детеныш мармазетки, и судорожно водя руками везде, где только могла дотянуться, чтобы отыскать его раны, слыша, что и Злата тут же оказалась рядом с Лютым, обнимая его осторожно и мягко, и заглядывая с голубые глаза, тихо выдохнув:

— Ты как?…

— Жить буду, — подмигнул он ей, даже не поморщившись…но почему-то обнимая только одной рукой, пока вторая болталась вдоль тела, словно плеть, отчего мне стало жутко до тошноты.

— Онемела? — хрипло и непривычно низко прозвучал голос Севера, когда Мия нахмурившись и взволнованно кинулась к Янтарю и Туману, которых Нефрит положил прямо на снег, не отставая от жены ни на шаг, и садясь за ее спиной на корточки, словно и сейчас продолжал защищать ее собой, но обращаясь при этом к Лютому.

— Уже не чувствую.

— А нога?

— Тоже.

— Идти сможешь?

— Вполне.

Меня начинало потрясывать от этого разговора, даже если Беры говорили спокойно и размеренно, словно обсуждали какие-то будничные вопросы ей-богу!

Убедившись в том, что с Нефритом более или менее все в порядке, по крайней мере он твердо стоял на ногах, и не оставлял за собой кровавых следов, я кинулась на помощь Мие, которая тщательно осматривала раны Янтаря и Тумана, вздрогнув, когда Карат осторожно. но настойчиво убрал ее ладони от раненных мужчин:

— Не трогай. Там яд.

— Яд Кадьяков? — вскинула голову Мия, когда я поняла, что еще немного и кажется я впервые потеряю сознание от того, что слишком сильно переживала за своих медведей. чтобы справится с эмоциями самостоятельно.

Нет, я не собиралась кричать, визжать или рыдать навзрыд, но одна только мысль о том, что мужчины, которых я искренне любила и считала своими братьями, могут умереть от яда, вводила меня в такую удушливую жуть и ступор, что мир перед глазами становился неясной размытой картинкой, затемненной пятнами черного.

— Не паникуй, любимая, все будет хорошо, — тут же рядом оказался Нефрит, овивая своими горячими сильными руками, в которых было мое спасение и покой, принявшись рассказывать тихо и ласково о том. что яд Кадьяков особенный и может убить только при большом количестве, и что Берсерки специально точили когти перед битвами в особенной траве, которая. попадая в кровь, вызывает онемение и парализацию. Временную.