Нефрит

Бер за моей спиной тихо усмехнулся, вдруг чуть касаясь горячими настойчивыми губами моей шеи, но не стараясь поменять положение наших тел, лишь выдохнул так трепетно и низко едва касаясь моей кожи, отчего волна сладости и мурашек прошла от самых кончиков пальцев на ногах, до кончиков небрежно лежащих на подушке волос:

— Ты перестала злиться на меня в тот момент, как только увидела там, в лесу, Кудряшка, — промурлыкал Нефрит, чуть сжимая наши переплетенные пальцы, но тут же ослабив хватку, когда немного помолчал и выдохнул как мне показалось тяжело и протяжно, — Я бы рассказал тебе о том, кто я в любом случае, и это никак не зависело от того, оставались ли бы мы в городе или уехали в лес. Я выбрал тебя, и вопрос о том, что ты станешь моей женой был решен уже в тот момент, когда я увидел тебя на пороге нашей фирмы…я просто хотел дать тебе возможность понять, хочешь ли этого ты сама. Сможешь ли находиться рядом с тем, кто немного отличается от обычного человека и не только своими габаритами.

Я бы хотела хихикнуть и подергать бровями, показывая тем самым, что его габариты оооочень разительно отличаются от обычных человеческих, но почему-то не посмела и пикнуть, на уровне своих робких инстинктов ощущая, что в сповах Нефрита нет и доли лукавства или той веселой заигрывающей нотки, которая была еще недавно.

Было очевидным, что речь пойдет о чем-то серьезном и явно не спишком радостном, когда я притихла, почему-то принявшись гладить своими пальцами ладонь Нефрита, словно заранее пытаясь его успокоить и поддержать, даже если не подозревала о чем именно пойдет речь и как это относится ко мне.

Я не стала говорить даже о том, что я бы согласилась стать его женой в тот момент, когда я увидела его в зеленом кабинете нашего офиса, как бы глупо и наивно это не прозвучало, но не смогла, смущенно притихнув, и продолжая массировать его горячую ладонь, замечая, как подрагивают длинные сильные пальцы от моих прикосновений.

— Рано или поздно. но я бы показал тебе свою семью и увел бы в свой дом. Не тот. что в городе. В мой настоящий дом. В лесу. И для меня было самым важным, чтобы мой дом был безопасным для тебя…

Большое, дышащее жаром и огромной силой тело моего мужа за спиной напряглось и настыло, отчего я притихла и сжала его большую ладонь своими маленькими пальцами. чуть дернув плечом и пытаясь, чтобы мой голос звучал легко, но вместе с тем мягко:

— Кого можно бояться в лесу, если рядом есть ты?

— Мне подобных.

Так. Минуточку.

Мысли в голове бегали от виска к виску, пытаясь выстроиться в стройный, а главное понятный ряд.

— Но ведь ваши разногласия с Кадьяками закончились? — неуверенно пробормотала я, пытаясь вспомнить досконально все то, о чем мне рассказывали девочки и тетушка Зои. — Мы победили. Север теперь у власти и вы дружите с Полярными. чего не было со времен Второй Мировой войны…

— Мы тоже думали, что все хорошо, — Нефрит зашевелился за моей спиной, устало потерев переносицу и чуть улыбнувшись. когда я зашевелилась вслед за ним, чтобы повернуться на другой бок и лечь лицом к лицу, осторожно обвив рукой его стройный напряженный торс, стараясь случайно не придвинуться так близко, чтобы не задеть стратегически возбужденных частей тела и не сделать еще хуже.

Вот только он сделал это сам, почти подмяв меня под свой горячий бок и положив обжигающе горячую ладонь на мое бедро. Плавно и томно провел ею вниз до колени, чтобы положить ее на свою ногу. глядя при этом так проникновенно и пронзительно, сразу же заметив, как я поморщилась от кусающей и тянущей в бедрах боли, поморщившись вслед за мной и прошептав:

— …скоро пройдет. Главное не тревожить и дать ране зажить.

Звучало так, словно Нефрит уговаривал сам себя, осторожно гладя меня по ноге и явно боясь причинить лишнюю боль, отчего я улыбнулась, стараясь придвинуться к нему поближе раз уж он сам позволил и. обхватывая его красивое горячее тело теперь двумя руками, прижилась даже бедрами, где теперь разливалось его тепло, что успокаивало боль, словно убаюкивая ее.

— У нас есть пять дней, да? — прошептала я, утыкаясь кончиком носа в его грудь и блаженно прикрывая ресницы, помня при этом отчетливо слова Отца о том, что потом нужно будет куда-то выдвигаться. Именно поэтому так и торопились с нашей брачной ночью и, конечно же, меткой.

— Уже четыре, — так же тихо ответил Нефрит, не пытаясь отодвинуться и поглаживая мою ногу, но не делая больше никаких движений, даже если его возбуждение не стало меньше.

— Это как-то связано с тем, что ты рассказывал до этого?..

— Напрямую, — кивнул он, помолчав и лишь продолжая гладить меня по ноге вверх и вниз, согревая своим жаром, словно не решаясь продолжить сразу или думая, как преподнести новости помягче.

— Вы думали, что все хорошо. но оказалось, что это не так?… — подтолкнула я Нефрита продолжать, немного разомлев от его нежных прикосновений и этого обволакивающего жара, от которого становилось так уютно, хорошо и почти не больно.