Нефрит

Если у кого-то стали проблемы с нюхом — могу вылечить сразу же! От него не исходит опасность или агрессия!

Покосившись на Карата, который просто сидел на стуле, галантно закинув ногу на ногу и с явным интересом рассматривая Беров, которые еще не кинулись на него и не устроили бойню лишь потому, что Отец никому не дал даже шага ступить вперед, пригвоздив тяжелым хмурым взглядом.

— И ты вот так просто позволишь ему быть рядом с нами поспе всего случившегося?! — я испуганно оглянулась. понимая, что нахожусь не только в кольце рук Нефрита, но и среди злых Беров, как и Мия со Златой, когда услышала, что рычит Янтарь.

Именно он!

Уже этот факт говорил о том, что в этой ситуации все не так-то просто, раз уж вне себя был даже самый добрейший из всех Беров, что я успела понять всего лишь за один день пребывания в семье Берсерков.

И если Север был самый очаровательный, Нефрит-самый красивый, Лютый- самый отрешенный, а Свирепый — самый милый, то именно Янтарь был той душой компании, который всегда ел и хохотал, хохотал и ел, всех миря между собой и не обижаясь, если за шутки ему иногда прилетало от братьев.

— Карат — моя проблема, не ваша! Поэтому позволю и следить за ним буду лично! — покосившись на усмехающегося Карата, Ледяной пророкотал угрожающе, — Если будет нужно привяжу к… — взгляд Отца метнулся по кухне в поисках того, к чему, вероятно, можно было привязать этого сексуального маньяка, — к…. - не отыскав ничего прочнее в пределах кухни и наверное даже дома, свирепый взгляд Отца метнулся теперь к окну, прошерстив могучие заснеженные деревья, снежные валуны, под которыми был скорей всего лед в десятки метров, но не отыскав и там ничего толкового, Отец пророкотал — К СЕБЕ ЧЕРТ ПОБЕРИ!!! Привяжу к себе за твой…. — он покосился на нас, явно не сразу придумав, как сказать более прилично и шарахнув рукой по столу еще раз, — В общем даже спать будешь со мной!

— Прости, красавчик, не хочу разбивать твое трепетное сердце, но я не по этой части, — усмехнулся Карат, весело сверкнув своими зелеными, лукавыми и такими колкими глазами.

Боюсь, что юмор оценили только мы с девочками, нервно захихикав, пока мужчины стояли в таком напряжении. словно среди кухни летал огнедышащий трехглавый дракон — не меньше!

— Аты сиди и молчи, пока тебя не спросили! С тобой разберусь позже! Пока дети на первом месте! — пробурчал Отец, недовольно покосившись на Карата, который обернулся на плиту. явно учуяв что-то вкусное, но не удержавшись оттого, чтобы не дернуть своим огромным плечом, что едва помещалось в нелепо маленькую для него куртку:

— Отстань от детей, они сами разберутся, что им делать и когда делать.

— Сами говоришь? Может тогда мне стоит рассказать о том, скольких девушек Кадьяки разорвали в клочья, пока научились сдерживать свое возбуждение? — в этот раз Отец не шутил и в его глазах не было того веселого, бодрого блеска, который сверкал обычно, даже в ту секунду, когда Карат появился на кухне так неожиданно, что все Беры до сих пор никак не могли прийти в себя.

— Не думаю, что это лучшая тема для разговора в присутствии девушек… — оттого, что нахмурился Карат, лично меня просто бросило в холодный пот.

Он был жуткий тип!

Жуткий, странный, и даже эта его чертовская сексуальность и аура умудренного во всех сферах жизни мужчины, которых часто называют прожженных опытом, не спасали оттого, чтобы волосы не вставали дыбом при одном его колком, пронзительном взгляде.

Нет, от него не веяло за версту безумием, но было в нем то, отчего бросало в мороз.

Он было словно Ганнибал Лектор — в глубине его глаз была жестокость и острый ум, опыт и боль, которые закалили этого мужчину словно металл, сделав непробиваемым, отчего в моей голове была лишь одна фраза «зло должно быть привлекательным».

— Пусть знают! — рявкнул Отец, отчего я вздрогнула тут же почувствовав, как Рит прижал меня рукой к себе, а Мия осторожно сжала тонкими прохладными пальчиками мою ладонь, — Она для меня такая же дочка, как и эти оболтусы-сыновья! И я не позволю, чтобы ей причинили вред!

— Нефрит достаточно жил среди людей, чтобы научиться. Всему.

— Дело не в опыте, а в эмоциях! Помнишь ту девочку из деревушки, которой не было даже шестнадцати? — судя по тому, как отвел глаза Карат, а Отец прищурился, они оба прекрасно помнили, не замечая того, как я побледнела и почувствовала первый приступ тошноты, где-то в душе прекрасно понимая, что ничего приятного и хорошего они явно не скажут, — Поооооомнишь! Даже твое ядовитое сердце не смогло устоять перед этой солнечной девочкой! Для таких, как мы тогда было почти идеальное время, как бы жестоко это не звучало. Война. Голод. Люди умирали и пропадали не десятками, а сотнями и тысячами…никто не стал бы искать зверски изувеченные тела молодых девушек и женщин, которые попадались на удочку внешности Беров и добровольно шли к нам в руки….

-..Я не был влюблен в нее, — глухо отозвался Карат, не меняя своей позы, но дрогнув черными, как смоль ресницами.