Неформат

Я, дабы не испортить торжественность момента, отвлечь внимание Сергея, который, судя по всему, готов был прыснуть со смеху, да и самому не проявить каким-то образом своё отношение к нелепым заявлениям Алексея, сказал:

– А я хотел бы стать военным. Может, дослужиться до генерала или хотя бы до полковника. А ты, Серёга? Кем бы ты хотел стать?

Серёга с благодарностью, обращённой ко мне во взгляде, за то, что я увёл развитие разговора от перехода в комическую плоскость, бойко выпалил:

– Я, друзья мои, давно хочу стать спортсменом и надеюсь преуспеть в прыжках в высоту.

Я увидел, что Алексей побледнел и он дрожащим от возмущения голосом сказал:

– Сергей, ты же знаешь, что прыжки в высоту – не твой конёк. Даже я прыгаю в высоту лучше тебя.

– Ну а кто тебе мешает стать спортсменом? Какого дьявола тебя понесло в физики? – Начал свирепеть Сергей.

– Друзья, друзья! Не надо ссор. – Примирительным тоном сказал я. – Не забывайте – для того, чтобы получить шанс на новую жизнь, мы должны держаться вместе и поспешить к нашей цели. Как я вижу, мы уже порядком отстали от быстрейших и плетёмся где-то в середине колонны.

– Да где она, наша цель? – В раздражении бросил Сергей. – Кого мы должны встретить? Нам старшие говорили, что вы интуитивно поймёте, что встретили её, нашу цель. Я вообще не чувствую, что мы на правильном пути, в этой почти кромешной тьме немудрено заблудиться. Вообще, есть ли эта самая цель? Где гарантия того, что нами просто тупо не манипулировали, чтобы мы стремились вырасти, созреть и все свои чаяния обратить к тому, чтобы покинуть стены нашей родной школы и, рискуя жизнями, оправиться в никому не известном направлении?

– Ну, ну, Сергей. – Начал было я. – Ты излишне драматизируешь. Ведь ты же помнишь, что нас об этом предупреждали: все сомневающиеся, раздумывающие над правильностью избранного пути, обречены на погибель. Поэтому я заклинаю тебя – отбрось все свои сомнения и…

Я ещё не успел закончить свою тираду, когда поток смрадного тяжёлого воздуха ринулся нам навстречу. Я прервал поток своих сентенций, поскольку вынужден был закрыть ладонями лицо, дабы не чувствовать тошнотворную вонь, разносившуюся по всему пространству, в котором находились мы и нам подобные.

– Что это такое? – Давясь от накатывавших приступов тошноты, пробормотал Алексей. – Нас никто не предупреждал о том, что придётся проходить через такие испытания. Это же… Это же какая-то газовая атака!

– Я же говорю, от нас просто хотели избавиться! – Закричал Сергей.

– Без паники, ребята, без паники! – Закричал я, пытаясь перекричать рёв токсичного ветра, веющего оттуда, куда мы все направлялись. – Сохраняйте спокойствие. Главное сейчас – держаться вместе.

– Мне бы твои стальные нервы! – Крикнул, чуть не плача, Лёха.

Внезапно к вою зловонного воздуха присоединились горестные возгласы, вопли и плач отчаяния. Поначалу тихие и почти неразличимые в сравнении со свистом ветра, звуки эти нарастали, набирая мощь, пока не достигли своего апогея с появлением колонны бежавших нам навстречу наших однокашников, продвинувшихся далеко вперёд по направлению к, как наивно полагали они, цели своего существования.

– Назад! Назад!!! – С округлившимися от ужаса глазами, кричали некоторые из них.

– Нас подставили! Мы все погибнем! – Орали другие, плача навзрыд и не скрывая слёз, брызжущих из глаз.

– Мы в заднице! Мы все в полной заднице!!! – Вопили третьи, пробегая мимо нас.

Алексей догнал одного из бежавших и, пытаясь перекричать общий шум, спросил:

– Простите, что вы сказали?

– Что слышал, идиот! Нас ждёт смерть! – Воскликнул тот и оттолкнул Алексея. Видно было, что это, скорее, жест отчаяния, а не злости.

Лёша вернулся к нашей компании и, обхватив голову руками, сел на корточки.

– Ну, что я вам говорил! – Заговорил гневно Сергей. – Наш Бог – обычный извращенец, которому на нас, по большому счёту, плевать. Он разменивается нашими жизнями, отправляя нас на смерть сотнями, тысячами, миллионами, получая непостижимое для нас удовольствие и заряд счастья. Он с лёгкостью порождает нас и с такой же лёгкостью отправляет нас на смерть. И Ему начхать на наши чувства и эмоции!

– Успокойся, Сергей. – С унынием в голосе промолвил я, затем пошарился под ногами в поисках чего-нибудь твёрдого. Найдя заострённый с одной стороны камушек, я взобрался повыше по гладко поднимающейся стене гигантского тоннеля и начал писать это, если можно так сказать, письмо.

Кому оно адресовано? Сказать, что оно адресовано будущим поколениям я не могу, ибо, если подобные нам и окажутся здесь, вряд ли им будет до прочтения этих строк. Да и к чему вообще им наша история, если они окажутся в абсолютно такой же ситуации, когда смерть медленно и неумолимо будет надвигаться на них.