Неформал

…Очнулся я от холода. Попробовал сделать вдох: давит что-то сверху, но не сильно, дышать можно. Глаза открыл, темно, но кое-что все-таки видно. А видно, что лежу я в куче земли, засыпанный по самую грудь, а на груди у меня громадный куст полыни стоит. Корни с комьями земли прямо на мне, а сам куст гордо вверх смотрит. Типо, нас ничем не возьмешь! А земля, если по ощущениям судить, везде, почему-то особенно много ее во рту! Кое-как я от нее отплевался да с лица и с волос отряхнул. Руки саднило сильно и в горле першило. А потом сбросил я этот куст с себя, сел, чувствую — автомат на месте. Уже лучше. Я машинально фонарик на голове нащупал, а фонарика-то нет! Один раз повезло, тогда я в катакомбах его рядом нашел, во второй раз так не повезет, но я все-таки стал осторожно вокруг себя шарить, но нащупал только комья земли и глины. И еще траву. Я осторожно действовал, потому что у меня ощущение появилось, что я в любой момент могу куда-то вниз соскользнуть. И ощущение это мне не понравилось. И тут я вспомнил о зажигалке. Залезть в карман оказалось довольно трудно, — мешала засыпавшая меня земля. Сел я очень осторожно, стараясь ногами в землю упираться, нож в ножнах нащупал, потом карман нашел, залез в него. М-да земля была даже в карманах!

Зажигалку я все-таки нашел, колесико крутнул, но это мало помогло. Ясно стало, что потолок очень высоко, справа и слева ничего нет, а сижу я на краю какого-то обрыва, на самом что ни есть осыпающемся спуске! И несет оттуда, из этого самого обрыва холодом и сыростью. Отполз я от края немного и стал зажигалкой водить, вверх смотреть, может, там что интересное есть. А сверху увидел огромную поваленную березу. Она под наклоном чуть вверх торчала, так что макушка над обрывом этим черным нависала. А за ней вроде бы терраса более менее ровная была. Ну я туда ползком забрался и первое, что увидел, так это голубой женский тапок. Как раз такой у Маришки был. Я его в руки взял, словно он мне что-то рассказать мог, да куда там! Тапок да тапок: пластиковый, в грязи извазюканный. Я на ноги встал, решил факел соорудить да осмотреться. Ну основой для факела могла стать ветка березы, а остальное надо было поискать!

Терраса, на которой я находился, была в ширину всего метра три с половиной, с одной стороны был этот обрыв дурацкий, и к нему спускался крутой склон, а с другой стороны — вертикальная стенка. Так что двигаться я мог только вправо или влево.

Я подумал и пошел налево. Странно, но тогда я почему-то совсем не удивлялся, что цел остался, провалившись так глубоко под землю. Наверное, защитная реакция организма, не иначе. Чтобы не рехнуться. Но далеко я вдоль стенки не ушел, потому что там оказался завал из бревен и камней. Я попытался было наверх взобраться, чтобы через препятствие перелезть, но одно из бревен, на которое я наступил, по склону вниз соскользнуло и в воронке исчезло. Я даже «двадцать один» не успел сказать, — так быстро все произошло. Хорошо, я с него спрыгнуть успел, как только оно двигаться стало.

Ну я решил, что сюда я еще успею, а пока надо в другую сторону сходить, вдруг повезет больше? И правильно сделал: метров через десять я на кучу гаражного хлама наткнулся. Можно было только удивляться, откуда здесь все это появилось, я решил, что не иначе, как с гаража централа. Там ведь наверняка парочка вездеходов стояла — местную грязь месить. Да и бюреры главные наверняка на охоту ездили! Так что по поводу того, откуда все это здесь появилось, я заморачиваться не стал. Есть, значит, наше будет. В общем, нашел я сначала ветошь промасленную, а потом еще и канистру с маслом. К березе вернулся и стал одну из нижних ветвей ножом рубить. Рубил повыше, там, где она тоньше была, но после нескольких ударов я стон услышал. Лишний раз я кипишь устраивать не стал, решил, сейчас факел зажгу, там посмотрим. Это ведь не только Маришка может быть, это ведь и тварь какая-нибудь раненая оказаться может. Поэтому сук я срубил, оторвал небольшую полоску ветоши, намотал на комель, завязал, намочил слегка в масле и поджег. И первое, что я увидел, когда пламя разгорелось — это голая пятка Маришки, видневшаяся в самой гуще березовых ветвей…

В общем, воткнул я факел в землю да на березу полез. Бинт с раненой руки снял, чтобы хвататься было удобнее. Да и не нужен он был, рука уже зажила. Как только я до Маришки дотронулся, она сразу же закричала и так биться стала с перепугу, что мы бы точно вниз с обрыва упали, если бы я ствол березы обеими руками не обхватил и так не держал бы и ее и себя несколько секунд, пока она в себя не пришла. Я только одно за эти мгновения понять успел, что она замерзла совсем, как есть — ледышка. Ну и шепчу ей тихонечко, чтобы она не испугалась:

— Т-с-с… Мариш. Я это, я! Пожалуйста, не дергайся, а то мы вниз упадем и тогда точно погибнем, слышишь?

Наверное, не надо было ей это говорить, но ничего лучше я тогда придумать не смог. Надо отдать ей должное, она быстро в себя пришла, затихла и шепчет мне в ухо:

— Шурыч, мы живые, да?

— Да, — говорю ей, — пока живые.

— А… где мы?