Неестественный отбор

Не знаю, сколько я так провалялся. Несколько раз просыпался от странного шума. Казалось, будто кто-то пищит. Но стоило хоть немного пошевелиться, писк прекращался, и я снова проваливался в спасительную темноту. Окончательно проснулся оттого, что солнце, пробиваясь в дыру, светило мне прямо в лицо.

Голова была тяжёлой. Мысли отсутствовали и вообще, хотелось поскорее сдохнуть. Тело болело так, что я не мог пошевелиться без стона. Но сильнее прочего кричал желудок. Он уже бросил попытки требовать пищу, а просто принялся пожирать меня изнутри.

Попытка подняться ни к чему хорошему не привела. Я тут же рухнул обратно и взвыл от боли в опухшей ноге. Под солнечным светом наконец-то удалось рассмотреть причину. Нет, растяжением здесь и не пахло. По всей голени тянулась глубокая рваная рана и, кажется, я знал, откуда она взялась. Вчера, когда я вытягивал её из-под тел, распорол о торчащий звериный коготь. Ничем хорошим это не светит. Обычной перевязкой такое не излечить, здесь как минимум требуется курс антибиотиков. Но для начал нужно промыть, обеззаразить и зашить.

— М-да, помощь бы не помешала, — пробормотал я осматривая рваные и грязные ладони.

Впрочем, я весь выглядел так, что краше в гроб кладут. А может, и не стоит мучаться? Пустить себе пулю в лоб — и дело к стороне?

— Брр-р… — Я потряс головой, отгоняя глупые мысли, и едва снова не потерял сознание.

Это действие вначале отозвалось страшной болью в мозгах, а завершилось жутким головокружением и тошнотой. Пришлось некоторое время полежать спокойно, чтобы перевести дух. И в этот момент я вдруг отчётливо услышал какой-то писк. Тут же вспомнил о том, что он неоднократно меня будил, и попытался определить его направление. Похоже, исходил он от шурфа с мёртвыми волками.

Но ведь это невозможно! Я точно помню, как вылетали мозги у них из голов. Стреляй я им в тело, ещё как-то можно было поверить, что я не попал в сердце и зверь в яме попросту тяжело ранен. Но после того, как пула раскидала мозги по стенам… Нет, невозможно.

Превозмогая боль, я встал на четвереньки и пополз к яме. Стоило зашуршать, как писк тут же прекратился, но мне уже хватало информации, чтобы понять его местоположение. Добравшись до шурфа, я ухмыльнулся, обнаружив источник звука. А ведь мог бы и сам догадаться. Щенок. Совсем ещё кроха, едва от мамкиной сиськи оторвался. Видимо, в пылу охоты случайно свалился в яму. А я его попросту не заметил, был занят более насущными проблемами. Возможно, именно поэтому стая так долго кружила у провала, даже когда поняла, что до меня не добраться.

Мелкий, увидев над собой мою грозную тень, попытался забиться под мёртвые туши. Получалось не очень. По-хорошему, его бы прикончить, чтобы не мучился. Всё равно без посторонней помощи ему отсюда не выбраться. Но мне почему-то стало его жаль, а в голове возникла совсем уж бредовая идея: попытаться его приручить. М-да, знать бы ещё, с чего начинать, а в идеале самому бы не сдохнуть.

— Ну что ты орёшь? — спросил я, когда щенок снова принялся жалобно скулить. — Нам с тобой здесь несколько дней жить, так что привыкай к соседству.

Ответом мне была тишина и затравленный взгляд чёрных бусин.

— Ну и сиди там, как дурак, — буркнул я и принялся собирать разбросанные по яме вещи.

Ещё когда мы с Жухлым вели раскопки, сложили все пожитки в его куртку, чтобы не растерять. Её я и прикопал, когда прятал оружие. А теперь всё наше добро валялось не пойми как и где. Не удивлюсь, если часть похоронена под телами волков.

Первым делом я отыскал фонарь. Жить сразу стало намного легче. С его помощью удалось найти свою аптечку и остатки сухого пайка. Кто-то явно пытался ночью сожрать из него всё доступное, о чём свидетельствовали остатки галет и разодранная упаковка. Но до пакетов с саморазогревом зверь так и не добрался. Впрочем, это заслуга герметичной упаковки. Знай щенок, что находится внутри, непременно бы начал свою трапезу именно с них.

Миска оказалась наполовину завалена землёй, и пришлось потратить часть воды, чтобы хоть как-то отмыть это дело. Затем я высыпал в неё содержимое одного из пакетов, установил в специальную подставку и, надломив реактивы, сунул их под дно посуды. Вскоре склеп заполнил аппетитный запах борща. Желудок тут же злобно заурчал, почуяв добычу, и я не стал томить его ожиданием. Вытер ложку об отворот рубахи и принялся метать содержимое миски в живот.

Впрочем, ароматы армейской кухни привлекли не только меня. Мелкую крадущуюся тень я заметил уже давно, но специально на неё не реагировал. Щенок бросился к еде внезапно, но его прыть всё ещё оставалась неуклюжей, и я успел подхватить чашку, чтобы тот её не расплескал. Мелкий засранец остался недоволен. Слегка отстранившись, он принял угрожающую позу и зарычал на меня тоненьким голоском.

— Ага, щас, — усмехнулся я. — Прям напугал, того и гляди штаны испачкаю.