Неестественный отбор

Вскоре его вытянули, и, к моему глубочайшему сожалению, он был вполне себе ok'. Зато мы с Жухлым — не очень, потому как в следующую секунду на наши тела посыпался град ударов. Били нас со знанием дела, полностью игнорируя голову, чтобы мы не дай бог не отключились и прочувствовали всю экзекуцию до конца. Я всячески пытался смягчить попадания, то сворачивался калачиком, то крутился ужом, но положение явно было не в мою пользу. Кишки отзывались резкой болью после каждой встречи с тяжёлой обувью, а спина наверняка превратилась в один большой синяк.

Радовало, что мы всё ещё оставались живы, и я всё никак не мог понять: почему? Однако ответ не заставил себя долго ждать. Закончив избиение, с нас срезали одежду, даже трусы сняли, извращенцы. Но самое интересное нас ожидало на рассвете.

Нас приковали наручниками друг к другу, а Жухлого заставили проглотить ключ. А спустя несколько минут мы вновь стояли на коленях, а русскоговорящий европеец присел перед нами на корточки.

— Что, Иван, думать, ты крутой? Сейчас я показать тебе, кто крутой. Я дать тебе шанс и посмотреть на крутой Иван.

— Говорить вначале научись, гондон картавый! — огрызнулся Жухлый и тут же заполучил звонкую пощёчину.

— Я сегодня хороший настроение, это ваш удача, — продолжил ухмыляться европеец. — Я настолько добрый, что даже дать тебе оружие. — К моим ногам упал крохотный перочинный нож, которым даже карандаш наточить казалось проблематично. — А ещё дать вам фора, целый час. Но потом я вас убивать, насмерть.

Я не сдержался и хмыкнул над последней фразой.

— Тебе смеяться? — тут же отреагировал он. — Я посмотреть, кто смеяться последний. Бежать, сучки! — рявкнул он и зачем-то несколько раз выстрелил в воздух. — Я говорить: бежать!

Не дожидаясь пинка, я подхватил игрушечный нож, которому место только на ключах в качестве брелока, и мы с Жухлым рванули в лес, мелькая среди деревьев голыми задницами. Видимо, эта картина показалась синим очень забавной, и они грохнули дружным хохотом нам в спины.

Избитое тело отдавало резкой болью при каждом шаге, но пока по венам блуждал адреналин, мы упорно пёрли вперёд. Естественно, дорогу при этом не разбирали, отчего кто-нибудь из нас периодически падал, неминуемо утягивая за собой товарища. В ступни постоянно впивались корни и мелкие камешки, что сильно влияло но скорость. А Жухлый так и вообще умудрился разодрать большой палец, когда споткнулся.

— Стой, — придержал приятеля я, и наручники жёстко врезались в запястье. — Так мы далеко не уйдём. Да и понтов с нашего забега — с гулькин хуй. У них дроны, стволы и вездеход, они нас вычислят уже минут через десять.

— Чё предлагаешь?

— Зашкериться и напасть первыми.

— Мы вроде уже пытались, нет?

— Сейчас всё иначе. У нас есть реальный шанс победить.

— Кого, вооружённых солдат? Тень, не гони хуйню, они нас под орех разделают! — взвизгнул он.

Приятель явно был на панике. Глаза бегают, понимания происходящего — ноль. Да он скорее всего меня даже не слышит.

— Заткнись!— рявкнул я и всыпал ему ладонью по уху. — Всё? Успокоился?

— Вроде, — помотал головой он. — Да, нормально, извини. Чё делать-то?

— Место найти для засады, — осматриваясь, ответил я. — Желательно вообще окопаться. Но нечем, да и времени нет.

— И где мы сейчас такое найдём? — Жухлым снова овладевал страх.

— Мы здесь уже проходили, — попытался успокоить его я. — Там, левее, небольшой овраг должен быть, мы там ещё воду в роднике набирали.

— Да на хуй нам всралась твоя вода! — сорвался на крик он. — Валить надо, как можно дальше! Пусти, блядь!

Жухлый дёрнул меня так, что я полетел носом в землю. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но крыша отвалилась окончательно. Гнев, который я сдерживал всё это время, наконец-то нашёл выход. Мозги попросту замкнуло, и я совершенно не понимал, что делаю.

Не поднимаясь с земли я резко развернул тело и, получив достаточно инерции, со всего размаха ударил ногой Жухлого под колено. Он тут же грохнулся на спину. Наши руки всё ещё оставались скованными, что позволило прекрасно завершить приём. Зажав его конечность между ног, я как следует надавил на запястье, используя бедро в качестве точки опоры.

На ринге в этот момент бой был бы остановлен. Но сейчас нам не мешал рефери, да и правилами я не был скован, а потому довёл начатое до конца. Послышался влажный хруст сустава, а Жухлый завопил так, что птицы с деревьев послетали. И этот крик наконец-то вернул мой разум в реальность. Я вдруг понял, что натворил. Мало того, что я сделал товарища инвалидом, так ещё и указал противнику наше точное местоположение.

Гнев хоть и улетучился, но адреналин всё ещё зашкаливал, продолжая туманить мозг. Я просил приятеля заткнуться, закрывая его рот ладонью. Да где там. Вытерпеть такую боль — выше человеческих сил. А время и фора катастрофически утекали сквозь пальцы. Возможно, в будущем я ещё не раз пожалею о содеянном. Скорее всего, совесть будет медленно пожирать меня изнутри на протяжении всей моей жизни. Но пока она у меня есть, я не желаю с ней расставаться.