Недостреленный (АИ)

— Думаешь, будут? — с сомнением сказал Павел. — Хотя тоже верно. Пусть помогают! — решил он и вывел на листке первое слово обращения.

Мы занимались совместным творчеством, споря и зачеркивая написанное, приблизительно час. Потом я взял карандашом написанный текст, отнёс в канцелярию к Лизе и побыл рядом. Мы разговаривали, а моментами я просто молча смотрел на неё и на её взлетающие над кнопками машинки пальчики, а Лиза сдерживала улыбку, пытаясь казаться серьёзной, пока она заправляла листы бумаги с копирками в пишущую машинку и печатала начисто.

Найдя затем с Никитиным Розенталя, мы подписали напечатанные обращения, и комиссар направил нас в редакции нескольких московских газет, чтобы они набрали их в своих выпусках. Пока мы искали в телефонном справочнике или на экземплярах газет номера телефонов, пока дозванивались, узнавая адрес, потом, разделив пополам листки, разъехались по редакциям. Павел мне объяснил, как добираться, но мне, тем не менее, пришлось по несколько раз спрашивать у прохожих дорогу по старой и малознакомой Москве начала двадцатого века. Вернулся я немного позже Никитина и присоединился к нему в столовой. На вторую половину дня собиралась отложенная со вчерашнего вечера группа в Фили, по осмотренному мной с Павлом адресу.

На собралось с десяток человек, в том числе и новый знакомый Иван Гусь. Он подошел поздороваться с открытой улыбкой:

— Ну что, мужики, ваше командование — давайте пристрелочные координаты, будем накрывать.

Посерьезневший Никитин собрал всех участников:

— Товарищи, мы выезжаем на задержание группы преступников, подозреваемых в краже крупной партии ткани. Число членов группы предположительно около пяти и более человек, вооружены. Один из членов группы при задержании устроил перестрелку и погиб. Преступники располагаются в отдельном доме в деревне Фили на окраине Москвы. Дом окружен дощатым высоким забором с крепкими воротами из толстых досок, забор почти сплошной, с небольшими щелями. На задах дома пустырь. Какие могут быть наши действия?

— На задах надо пару-тройку человек поставить, — предложил один милиционер.

— А с соседями как? — задал вопрос Гусь.

Павел переглянулся со мной. Я воспроизвел в памяти виденную картину:

— Мы через открытые ворота заглянули, с соседями такой же крепкий забор из досок.

— А на задворках еще сарай есть, — вспомнил Павел.

— К соседям могут, конечно, побечь, — сказал Гусь. — Но за сарай и на пустырь скорее.

— Ворота закрыты были. И калитка в них, кажется, тоже, — вспомнил я.

— Постучим, скажем "проверка документов", — высказался еще один участник рейда.

— Да, остаётся так. Ломать ворота мы долго будем, — согласился Павел.

— А если открывать не захотят? — спросил кто-то.

— Можно еще подождать, пока кто-нибудь из них не выйдет или войдет, и ворваться внутрь, — сказал я.

— Ну, это долго ждать придётся. А вдруг они на всю ночь закрылись, — возразили пара человек.

— Тогда остается действовать как предложено, — подытожил Никитин. — Выйдем, на бульвар, возьмём несколько извозчиков, и двинем. А там скажем, чтоб подождали.

Мы вывалились из здания и пошли вдоль бульвара. Шагая по улице, остановили несколько проезжающих простецких саней и, договорившись с извозчиками, разместились по немудрёным транспортным средствам. Иван Гусь подсел к нам с Павлом:

— Не лихач с залётными, но тоже хорошо, — одобрительно сказал он, устраиваясь в санях.

— Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, — вспомнил я пословицу.

— Эт точно. Не приучен я ноги бить. Пока вразвалочку дойду, уже утро будет. А вы ж замёрзнете, ожидаючи, — рассмеялся Иван, и даже сосредоточенный Павел слегка улыбнулся.

За нашими санями потянулись остальные. Мы доехали до замерзшей Москвы-реки, проехали по Бородинскому мосту, мимо Брянского вокзала, и скоро были в Филях. Оставив извозчиков ожидать нас на деревенской площади, в начинающихся сумерках дошли до нужного дома, отправив вперёди трёх человек на задний пустырь. Мы с Никитиным подошли в запертым воротам, остальные остались стоять на противоположной стороне деревенской улицы. Павел забарабанил в ворота. Долгое время никто не открывал. Затем кто-то не выходя из дома крикнул:

— Кто такие? Чего надо?

— Милиция! Проверка документов! — крикнул в ответ Павел. В ответ было молчание. Никитин продолжил барабанить. На очередном ударе из дома раздались выстрелы, одна из пуль прошила доску ворот рядом с нами, остальные либо ушли в молоко, либо попали в воротный столб. Я сразу же спрятался за столбом боком к нему, Павел, увидя мой маневр, повторил его за другим столбом.

— Откройте, милиция! Не оказывайте сопротивления! — прокричал Никитин. В ответ еще пара пуль пробила ворота. Мы переглянулись.

— Что делать теперь? — озадачился Никитин. Я помотал головой:

— Не знаю! Давай отступаем, — кивнул я в сторону остальных.

Мы отбежали к нашим, и все месте перебежали дальше по улице.

— Ну, что делать теперь? — повторил вопрос Никитин.

— Вызвать красногвардейцев, — предложил кто-то. — Они там хорошо укрыты. Ворота и калитку просто не выломать.

— А если самим штурмом взять? — предложил Иван Гусь.