Недостойный сын

Неожиданно встала, подошла ко мне и склонилась, приблизив своё лицо.

— Знаешь, Ликк… — почти прошептала она. — Однажды я пообещала себе, что обязательно снова тебя поцелую… Сама… Тогда, когда придёт этот час. Не поверишь, но сейчас именно он.

И вот её губы впиваются в мои с такой страстью, что я взрываюсь от наслаждения, отдавая себя полностью этому поцелую. Её пухлые, такие вкусные губы, острые зубки и жар тела просто сводят с ума. Я в другой вселенной, в которой больше нет никого! Только я и Ирисия! Это не должно заканчиваться! Это должно длиться вечно!

Но как я ни молил богов о продолжении, в какой-то момент она отстранилась от меня и выпрямилась. Потом торжествующе посмотрела, провела указательным пальчиком по губам и сказала:

— То, что надо! Достойное завершение… Стража! Ко мне!

Ещё не пришедший в себя, оказываюсь на полу с заломленными назад руками. Четверо бугаёв из охраны эканганды, профессионально зафиксировали тело, не давая и шанса оказать сопротивление.

Ирисия садится на корточки, чтобы быть в зоне моей видимости и продолжает:

— Я дала себе обещание поцеловать перед тем, как отомщу. Чтобы ты запомнил этот переход от наслаждения к падению в пропасть.

— Уже запомнил, — говорю, пытаясь собрать мысли в кучу. — Тем более, вспоминать недолго придётся. Как решила убить, эка?

— Убить? Нет, Ликк! Ты будешь жить. Надеюсь, долго и с позором. Признаться, я до сих пор чувствую к тебе извращённое чувство любви. Бежала от него, вытравливала всеми способами, но не отпускает. Представляешь, хотела даже простить несколько раз! Если все твои слова, что ты сегодня мне наговорил, правда, то тебе предстоят подобные ощущения. Заодно и посмотрим, насколько ты сможешь продолжать невинно хлопать глазами и улыбаться, зная, что перед тобой та, которая прилюдно унизила. Поверь, то ещё испытание.

— Что ты задумала?

— Невинную шалость! Под утро тебя голым прикуют посреди рыночной площади и обольют дерьмом… Не бойся — всего лишь свиным. Пришедшие торговцы не только Гратилии, но и заморские, застанут занимательную картину, которую тут же живописно разнесут по всей столице и за её пределы… Уверена, что ещё и приукрасят! Что бы ты замечательного ни сделал после этого, но все будут помнить лишь её. Не удивлюсь, если в исторические хроники попадёт рассказ про дерьмового ридгана.

Советник Безопасности от твоих услуг не откажется — ему к паршивой репутации подчинённых не привыкать, а высокая власть уже не будет светить. Сам понимаешь, что любые попытки стать канганом после такого позорища бесполезны. Здесь я тоже себя обезопасила, так как не уверена, что все твои хитрые игры с Тенями ещё не закончились. Теперь ты им будешь не интересен — хоть наизнанку вывернись!

— Договориться нормально не получится? — спрашиваю её, не надеясь на положительный ответ.

— Может быть… — ухмыляется Ирисия. — Только не сегодня. Если найдёшь в себе силы повторить сегодняшнюю речь, то приходи в гости. Когда будем равны в обидах, как сказал один умный человек, тогда и поймём друг друга. До этого ну вот никак не получится! Прощай… Или до встречи! Как сам захочешь!

* * *

Придя к себе, Ирисия устало опустилась на диван. Дело сделано… Только почему-то внутри нет чувства удовлетворения. Словно она отомстила не прошлому подонку Ладомолиусу, а совсем другому человеку. Его слова, его признания задели за живое, и с трудом удавалось сохранить правильное выражение на лице. Ликк говорил немного путанно, запинаясь, теряя мысль, но с жаром, так, как будто бы сокровенное из себя вытаскивал.

Сердцем чувствовала, что не врёт, но ум отказывался верить, подсовывая мерзкие картинки из прошлого. А что, если он действительно настолько изменился? Что, если она сейчас совершила непоправимую ошибку?

Нет! Это надо было сделать! Даже если Ликк и стал другим, то она сама жить не сможет, зная, что отступила, малодушно отменив начатое! Лучше жалеть об ошибках, чем мучиться от незавершённости! Может, Ликкарт тогда по-настоящему поймёт её боль! Сможет справиться с ней — станем пусть и не друзьями, но не врагами… Кагнаном в любом случае ему не быть — отец на такое не согласится никогда!

До самого утра эканганда изводила себя мыслями и сомнениями, то оправдывала, то оправдывалась за свой поступок. Лишь лёгкий стук в дверь прервал эту мысленную пытку.

— Ваше Повелительство, — равнодушно сказал вошедший телохранитель. — Приказание исполнено, все условия соблюдены. Ридган Ладомолиус на рыночной площади.

Поблагодарив кивком, Ирисия отпустила воина. Вот и всё… Ничего не изменить… Жаль… И мерзко внутри…

47. Побег из Гратилии

Четверо молчаливых телохранителей эканганды продержали меня в комнате почти всю ночь. Потом в карете без окон один из них равнодушным, но настойчивым голосом приказал раздеться. Спорить не стал, так как всё равно добьются своего любыми способами. Положение и без того хреновое, чтобы усугублять его ненужными травмами. Видя, как я зябко ёжусь от свежего ночного воздуха, всё тот же охранник — главный, наверное, — набросил мне мою же куртку на плечи.