Недостойный сын

— Ничего… Найдём… — сказал он сам себе через некоторое время. — Теперь знаем, что он тут… Возвращаемся во Властный город! Ликкарт! Ты — скотина! Два раза плюнул! Вначале известием, что победа неполная. И ещё в самую душу бывалому безопаснику, показав, насколько он туп и не видит очевидных после твоих слов вещей. Мы дела не так обычно ведём… Трупы, запахи, порезы… Не знаю, где такому воров учат, но хотелось бы познакомиться с твоим наставником.

— Извините, ридган Мельвириус. В мыслях не было оскорбить Вас, и действовал по наитию.

— Не надо виноватый вид делать! Правильно поступил! Это я должен просить прощения у всего Свободного Вертунга, что занимаю не своё место… Идиот старый!

Приехали обратно. Снова мрачные стены и камера, правда, намного комфортнее первой.

— Посиди тут пока, — с извиняющимися нотками в голосе, сказал Соггерт. — Верю, что ты ни при чём и буду на твоей стороне, но нужно, чтобы и другие поверили, а канган — особенно. И ещё… Когда всё закончится, то иди ко мне заместителем. На покой пора и теперь знаю, кому дела понемногу передавать. Как тебе? Титул соответствующий и голова хорошая… Наша голова — безопасников!

— Посмотрим. Но идея заманчивая, — улыбнулся я.

Советник Безопасности ушёл, а я крепко призадумался. Это что же получается? В разыгранном представлении клоунами оказались не Тени, а мы сами? Нас использовали, вплетая в какую-то многоходовочку? И зачем бесцветным нужен был я? То, что они приходили не за Ирисией, сомнений почти не оставалось. Буду думу думать, пока есть свободное время. Уверен, что скоро его опять будет мало.

* * *

Плохо… Очень плохо. Желудок сжимало до тошноты, и глаза отказывались закрываться, чтобы картина произошедшего кошмара снова не впивались в мозг холодными иглами. Ирисия сидела, держа в руке остывшую чашку с кофе, и никак не могла полностью прийти в себя.

Всё началось, как и было задумано — даже получила некое моральное удовлетворение, видя, что Ладомолиус немного растерян. Потом в одно мгновение спокойное сидение за столом обернулось боем. Крики! Куда-то тащат безвольной куклой. Кажется, сама тоже, поддавшись общему настрою, выстрелила во врагов.

А потом подвал. Слуга Ликкарта суетливо показывает, как запереться изнутри и исчезает.

Вот тут и началось самое ужасное. Темнота… Сверху доносятся удары и слышны голоса, которые не разобрать. А я сижу одна, беспомощно сжимая пистолет и ожидая своей участи. Этот час растянулся на год… Чем дальше, тем больше охватывала паника, а непонимание происходящего давит на голову обручем. Кажется, стоит только обернуться и увижу смерть за плечом, безобразно скалящуюся беззубым ртом… Она пришла за мной и некому помочь!

Впервые пришло ощущение хрупкости. А если победят Тени? Что тогда? Схватят! Растерзают! Надругаются и острыми ножами исполосуют! Это же больно… Не спасёт ни титул, ни отец, находящийся во дворце!

Стук с той стороны подвального люка заставил вздрогнуть, и тогда чуть не потеряла сознание от понимания, что настал конец… Голос дядюшки Соггерта показался наваждением. Он далеко! Я схожу с ума, выдавая желаемое за действительное, а там стоят бандиты, выманивая к себе! Но голос не стихал. Он называл родные имена, уговаривал, объяснял, что больше переживать не о чем…

ОН — пришло внезапно, спицей вонзившись в голову. С трудом заставила вытащить засов и вылезти наружу, но даже глядя на Мельвириуса, напряжение не отпускало.

— Сейчас всех перестреляет! — нагло-весёлый голос Ликка заставил окончательно прийти в себя. — Эканганда! Чем заряжали-то? Солёными огурцами?

Отбросив бесполезное оружие, кинулась к дядюшке, а дальше… Не помню… Словно часть жизни стёрли. Очнулась лишь в объятиях встревоженного отца.

Как же давят стены! Пусть и во дворце, освещённом сотнями свечей и ламп, но мрачные тени подземелья мерещатся в них. Хочется на волю! На свежий воздух! На простор! Хочется забыть и забыться!

И ещё гложет стыд… Все сражались, а я жалкой, дрожащей собакой пряталась, в панике думая только о собственной шкуре. Бесполезная эканганда, возомнившая себя невесть чем, но сдавшаяся при первой же настоящей угрозе! Теперь понятно, чего стою…

Чья-то ладонь на плече заставляет вздрогнуть и вскочить девушку. Глядя на отца, Ирисия шумно выдыхает.

— Ты как, доченька?

— Честно? Плохо…

— Мне бы тоже было плохо, — отвечает Тойбрел. — Главное, что мы победили!

Его лицо серого цвета, воспалённые глаза и обвисшие щёки говорят о сильной усталости. Канган старается бодриться, но это у него не слишком хорошо получается.

— Только не я… Слабая оказалась у тебя наследница. Попала в ловушку и раскисла, медузой растёкшись.

— Не говори глупостей! — сурово произнёс отец. — Ты выжила — значит, всё сделала правильно! То, что испугалась — это нормально! Я бы сам дрожал пальмовым листом на ветру. Нас готовили всю жизнь не к такому. Охрана, высокие стены… Они приучают быть неприкосновенными. Другое дело, что это ощущение обманчиво. Потом поймёшь… Уже начала! Справишься со своим страхом — сильнее станешь.