Недостающее звено

Взявшись за это, мы обнаружим, что внимание надо будет сосредоточить на особенностях челюстей и зубов, поскольку они сохраняются лучше всего и нередко никаких других костей в нашем распоряжении вообще нет. Зубы по твердости и прочности далеко превосходят все прочие части тела. Их всегда можно распознать, хотя бы они пролежали в земле буквально миллионы лет, потемнели и истерлись. Кости более хрупки. Иногда кость сохраняется хорошо и выдерживает процесс очистки от спаявшихся с ней кусков породы. Таким прочным, например, оказался первый таунгский череп: Реймонд Дарт несколько месяцев кропотливо очищал лицевые кости, а на то, чтобы разнять челюсти и осмотреть поверхность зубов, у него ушло четыре года.

Другие окаменевшие кости не столь прочны и рассыпаются в прах, едва их освобождают от каменных наслоений. Нередко прежде, чем извлечь такую кость из земли, ее приходится пропитывать специальными скрепляющими составами.

Но в каком бы состоянии ни была окаменелость, она всегда выглядит не так, как окружающая порода. Специалисты узнают окаменелости с первого взгляда, к тому же они обладают феноменальной способностью различать их. Так, любой профессионал безошибочно определит, принадлежит ли найденный коренной зуб низшей обезьяне, человекообразной обезьяне или человеку. На жевательной поверхности коренного зуба низшей обезьяны обычно имеются четыре бугорка, расположенные попарно. У человекообразной обезьяны и у древнего человека таких бугорков на коренном зубе чаще всего пять. И что еще важнее, располагаются они не парами, а по характерной Y-образной схеме. Эта схема Y-5 очень древняя: она была обнаружена еще у общего предка низших и человекообразных обезьян. Следовательно, пролежавшая в земле 15 миллионов лет челюсть, от которой остался только обломок с парой коренных зубов, имеющих по четыре бугорка, — это челюсть низшей обезьяны, а не человекообразной и не гоминида, поскольку те сохранили более древнюю схему Y-5.

Таким образом, мы получили некоторые данные для первого наброска генеалогического древа приматов, но данные эти носят негативный характер и ничего не сообщают о том, где произошло разделение низших и человекообразных обезьян. Мы пока знаем только, что это случилось раньше чем 15 миллионов лет назад. Но насколько раньше? Увы, одна окаменелость больше ничего сказать не может. Чтобы уточнить это место, нам необходимо отыскать более древние обезьяньи зубы с четырьмя бугорками, а потом — еще более древние.

И возможно, прежде чем задача будет наконец решена, нам придется стереть не одну предварительную пометку. Кроме того, существует проблема, заложенная в самом понятии эволюции. Нижеследующий воображаемый диалог даст о ней необходимое представление.

— Различие в бугорках, о котором вы говорите, очень удобно, если возраст окаменелости не превышает пятнадцати миллионов лет. Но что, если она старше? Ведь рано или поздно вы доберетесь до того периода, когда зубы низших обезьян начнут все больше и больше походить на зубы их предков со схемой Y-пять?

— Несомненно.

— …Когда невозможно будет решить, есть на этом зубе пятый бугорок или нет?

— Да.

— Ну, и какой же обезьяне будет принадлежать подобный зуб — низшей или человекообразной?

— Если вы заглянете в такую древность, вам на помощь придут многие другие различия в величине, форме или числе зубов. Ведь особенности зубов, возникшие в ходе развития приматов, не исчерпываются расположением и числом бугорков. А если вам посчастливится найти и другие кости, задача опознания облегчится еще больше. Плечо низшей обезьяны, например, совершенно не похоже на плечо человекообразной, которая способна размахивать руками гораздо свободнее.

— Ну, хорошо. Но, углубляясь в прошлое, вы ведь неизбежно должны добраться до животного, у которого ни одна из этих особенностей не будет выражена четко.

— Совершенно справедливо.

— Ну, и?..

— Вы, собственно, просите, чтобы я точно указал день, когда у низшей обезьяны родился человекообразный детеныш. Но этого дня не было. В течение очень долгого времени наши предки соединяли в себе черты, характерные теперь только для низших обезьян или только для человекообразных. На протяжении этого периода под воздействием некоторых небольших различий в среде обитания щи в пищевом предпочтении у отдельных популяций складывались свои локальные особенности. Даже если бы мы располагали полным набором окаменел остей, представляющих миллионы лет эволюции, — а таких окаменелостей было бы несколько миллионов! — нам все равно не удалось бы обнаружить ту первую низшую обезьяну и ту первую человекообразную обезьяну, от которых пошли все остальные. Такой вообще не было.