Недосказанное

Джаред проснулся с ногами, зажатыми между стеной и его грудью. Голова его раскалывалась, а его щека была прижата к другой холодной стене. Когда он пришел в себя, то начал задыхаться, вспоминая удушье, хотя легкие функционировали нормально и воздух бежал по ним.

В воздухе пахло старьем. Но так же чем-то еще.

Он не мог понять чем. Он не мог сфокусироваться ни на чем, огонь или земля, дерево или вода. Он был в ловушке в замкнутом пространстве, не зная где, в месте оторванном от магии.

Джаред сделал еще один вдох и попытался заставить себя успокоиться. Его ноги были зажаты. Он не мог ими двигать, поэтому он попытался пошевелить руками.

Один его локоть ударился об камень. А другой о что-то другое, похожее на вешалку: ткань и хрупкая структура за ней.

Джаред посмотрел в ту сторону и почувствовал, как у него перехватило дыхание.

В замкнутом пространстве практически не было света. Хоть свет и был слабым Джареду все же удалось различить темную форму с повиснувшей головой, сидевшую возле него спиной к стене и соприкасаясь своими коленями с его.

Из-за тусклого света все вокруг казалось серым, но Джаред был уверен, что те жалкие останки мальчишеской кожи действительно были серыми. Его подбородок был прижат к груди, но Джаред увидел высохшую сторону его щеки, затемненные углубления на месте его глаз.

Его одежда была поношенной и старой, погнившей в некоторых местах, но в основном она сохранилась в этом сухом воздухе. Эта одежда была модной десятки лет назад.

Волосы свисающее вдоль поникшего серого лица были сухими и бледными, посмертно вьющееся на концах, они были настолько бледны, что казались белыми в тусклом свете.

Это натолкнуло Джареда на мысль о светлых кудрях Холли. Что привело его к мысли о тете Лиллиан.

Эдмунд Прескотт, парень, за которого могла бы выйти Лиллиан замуж. Только вот он сбежал, когда ему было семнадцать.

Он исчез, позволил, тем самым, Робу жениться на наследнице Ауримера.

Джареду хотелось кричать, но ему удалось лишь с жадностью вдохнуть сухой воздух и посмотреть вниз на руки. На них было много крови, они были темны в сером свете. Это была его кровь, его мамы, Роба, не было никакого способа, чтобы рассказать об этом, да это и не имело значения.

Когда уже Роб бросил здесь парня умирать одного в темноте.

Джаред закрыл глаза и прижал лицо к холодной стене. Ужасный звук беспомощно зарождался глубоко у него в горле: он сомкнул руки вокруг своих колен и не смотрел на то, что осталось от Эдмунда Прескотта.

Через долгое темное мгновение он понял, что здесь было что-то на чем он мог сконцентрироваться. И это была Кэми, не в его голове, он не мог дотянуться до неё никак. Но он мог ухватиться за образы, за воспоминания, что у него были. Он противостоять этой обволакивающей тьме своими светлыми воспоминаниями.

В этом крохотном пространстве было слышно лишь его вздохи, его замуровали заживо с мертвецом.

Нетерпеливый взмах её рук, когда она разговаривала и хотела что-то писать. Изгиб её губ, яркий блеск её глаз и улыбка, которая озаряла всю комнату светом. Стальной захват её руки в мертвецки холодной озерной воде, обещание в этом захвате того, что она никогда не отпустит его.

Еще один отчаянный звук слетел с губ Джареда. Он облокотился лбом о свои кровавые руки и ждал в темноте.

...

Продолжение следует