Недоразумение (Трагедия ошибок)

Его гнев обрушивается на Франка. Мартен говорит ему ужасные вещи, и Франк не протестует. Случается, они ссорятся по-немецки, и я вижу, как Франк делает над собой огромное усилие, чтобы сдержаться. Мешки у него под глазами дрожат. Он становится по стойке «смирно». Это помогает ему все вынести. Я никогда не узнаю, какие таинственные узы связывают этих людей. К тому же я начинаю путать даты, путать страны. Мне бы надо заглянуть в свои старые записи. Была Бразилия, где Мартен проработал некоторое время архитектором то на строительстве новой столицы, то в Рио. Потом мы обосновались в Нигерии, оттуда совершали путешествия на Острова Зеленого Мыса. Затем был Египет. Кажется, именно в Каире Мартен в первый раз заговорил со мной о Франке. Просто намекнул: «Я знаю немало таких, кто сумел выкрутиться… кому удалось проскочить. Я представлю тебе Франка… Он нам поможет». Это означало, что мы должны будем еще раз сменить фамилию. И страну. Мы переехали во Францию, где у Мартена, благодаря его прекрасному знанию французского языка, было больше всего шансов не привлечь к себе внимания. Франк сразу же присоединился к нам. Он подыскал нам виллу и раздобыл новые документы. И не какие-то фальшивые документы, а настоящие официальные бумаги. Имя Поля де Баера фигурирует в книге записей гражданского состояния. С тех пор Франк больше не покидал нас; он стал нашим фактотумом. Мне казалось, что этот Франк как бы служил связным с бывшими товарищами Мартена, но, может быть, я и ошибаюсь. Мартен всегда избегал моих вопросов. Вероятно, Франк, используя свои таинственные каналы, имеет также возможность размораживать капиталы, которые Мартен поместил в начале войны в Швейцарии. Одно совершенно ясно: с тех пор как мы здесь обосновались, мы никогда не испытывали недостатка в деньгах. Служил ли Франк в свое время под командованием Мартена?.. Это представляется вполне вероятным. Был ли он у него унтер-офицером или еще кем? Трудно сказать. Между ними существует какая-то близость, которой я не могу подобрать название. Это не дружба в обычном понимании этого слова. Тем не менее их связывает очень тесная, ревнивая, а порой и сварливая привязанность, что-то вроде родственных уз. Франк, естественно, не любит меня. Мы стали врагами с первого взгляда. Я полагаю, он никогда не мог мне простить, что я француженка, а следовательно, посторонняя в их тайном сообществе. Но мысль эта пришла мне не сразу. Я, конечно, заметила во время наших странствий, что Мартен старался близко ни с кем не сходиться, что он наводил самые подробные справки о людях, с которыми мы были вынуждены часто встречаться. Эта осторожность легко объяснялась. Но я приписывала простой случайности тот факт, тем не менее поразительный, что Мартен всегда встречал кого-нибудь, кто мог бы быть ему полезен, когда нам бывали нужны новые документы или деньги. «Повезло», — говорил Мартен. Мне потребовалось немало времени, чтобы понять, что по всему свету рассеяны люди, которые не желают смириться с ролью уцелевших после сражения и которых связывают между собой не знаю уж какие воспоминания! Доказательство этому я получила, когда увидела, как буквально поблек и высох от горя Мартен, когда узнал о похищении Адольфа Эйхмана в Буэнос-Айресе. Никаких с его стороны объяснений. Он просто стал чуть более молчаливым и чуть более скрытным. Прошли многие месяцы. И вот однажды он показал мне три строчки в какой-то газете, в отделе происшествий, которые он обвел красным карандашом. Сообщалось о смерти в Афинах некоего Хайнака, погибшего при падении в шахту лифта.

— Хайнак — это на самом деле Ганс Штауб, — сказал он мне. — Теперь настала моя очередь.

Видя, что я не понимаю, он объяснил мне со злостью, словно и моя доля вины была во всех этих несчастных случаях, что Рудольф фон Курлиц попал под поезд в окрестностях Мехико, а Эрнест Гармиш утонул неподалеку от Венеции. Он сообщил, что Эйхману было известно, где скрываются эти трое, что он также знал, кто такой Поль де Баер и где он скрывается.

— «Они» заставили его заговорить, — сказал он в заключение, — каждого можно заставить заговорить!

— Может быть, все это простые совпадения.

— Вы на редкость тупы, — проговорил он. — Однако вы знаете, какие дипломатические осложнения повлекло за собой похищение Эйхмана. Будьте уверены, им не нужны новые скандалы. Они вынесут «свой» приговор и приведут его в исполнение на месте, без лишнего шума, с помощью заинтересованных правительств. Доказательство тому: фон Курлиц, Гармиш, Штауб… Не знаю, как они устроят это со мной, но я в них верю. Успокойтесь. Вероятнее всего, это произойдет еще не завтра. Они не будут спешить. Они не станут довольствоваться откровениями Эйхмана. Они должны будут удостовериться, кто я на самом деле, подобно тому как они убедились, кто такой Штауб и все остальные. А уж тогда… Простите меня. В конечном счете вас это не касается.